Возвращение Черного Духа

Вы назвали меня гедонистом. Я послал Вас на троицын грех.
Я мечтал -- загорелым горнистом. Я имел у горнистов успех.
Я бродил, словно ежик в тумане. Я, икая, Икаром горел.
Я водил, словно вошь на аркане, любопытствующий спецотдел.

Окрестили меня маркитантом, балагуром на скользкой стезе.
Балансирующим на пуантах, крылышкуя, сродни стрекозе.
Стрекозлом, мезозойским складавром, я вальсировал, потен и пьян.
Уходил, дело сделавшим мавром, утром, ежась, в промозглый туман.

Приходил, растопырив ходули. Проходил, как любовь школяра.
Хали-гали, свирель моя, люли. И в кофре -- кобуры кожура.
Туфель стоптанных запах и ворох. “Все там будем” и -- вальс в унисон.
На запястьях -- шнурки от кроссовок.  На рогах -- штрипки чьих-то кальсон.

Вы назвали меня просто, Филей. Я ответил огнем кастаньет.
По Москве я лечу дрозофилой. По Парижу -- горжеткой Жоржет.
Иногда же -- фанерой, которую обкорнал ржавым лобзиком Клим.
Как же пользуем ангелов сворою эрегированный херувим.

Вы назвали наш век троглодитом, Кали юга ли, Баба Яга - ?
Век же вышел в жилетке, бандитом. Хлыст и узкий носок сапога.
Качка бедер и мускулы зада. “Помпадур” и усы “Сальвадор”.
Трубадур, бедокур, Ангел Ада, гладиатор, пират, матадор.

На арканах -- рабы в черной коже. Среди них -- ваш покорный слуга
Тень хмельного блаженства на роже. И в носу -- золотая серьга.
Вы назвали меня гармонистом. Раздвигаю гармоний меха
В сладострастном порыве неистовом, в бутерброде -- греха и стиха!