Письмо моему будущему внуку

Когда я стану бабушкой и розовое Чудо
Ко мне на выходные ребята принесут,
Я буду самой доброю и ласковою буду,
И очень буду счастлива, когда они придут.

Скажу ему: «Откуда?! С какой звезды вселенной
Пришло такое счастье и солнышко зажгло?
Откуда это Чудо – Подарок драгоценный
Пушистое такое опять ко мне пришло?»

Мы вместе летним утром в земле копаться будем,
Граблями и лопатами вдвоём чуть свет начнем.
А в дождик, непременно, мы с ним ведро добудем
И «червячков дождливых» до верха наберём.

Рассмотрим всех букашек, жуков и таракашек
И Божию коровку научим тормозить.
Мы соберем сто тысяч красивейших стекляшек,
И будем пальцем солнышку палящему грозить.

А если нас на речку родители отпустят,
Мы по небу расплещем мильоны мелких брызг.
Мы ни за что на свете не пустим в сердце грусти
И упадем в кроватку измученные вдрызг.

И шёлк густых ресничек твои прикроет глазки,
Я тихо сяду рядом и взгляд не отведу,
И буду долго-долго шептать смешные сказки,
Чтоб улыбалось чудо, не ведая беду.

Когда ты повзрослеешь, я стану очень мудрой,
И буду, непременно, печь именной пирог.
А, может быть, я стану морщинистой лахудрой,
Но неизменно встречу гостей на свой порог.

К тем временам, наверное, мы многое узнаем:
Все сказки богатырские про праведную Русь,
Все повести военные с тобой перечитаем,
И много умных книжек. Я счесть их не берусь.

Я тоже сказки слушала, как ты читала книжки
И верила в Иванушек и всех богатырей.
Но я однажды выросла, а сверстники-мальчишки
Приказ нежданно приняли от Родины своей.

Служили в Кандагаре в горах Афганистана,
И защищали грудью совсем чужой Кабул.
И длинной доброй сказки однажды вдруг не стало,
Когда мальчишки падали от чьих-то шалых пуль.

Но как-то всё забылось, засело где-то в памяти,
И только рассмеяться хотелось не всегда.
И где-то в уголочке как будто в снежной замяти
На сердце, в самом краешке, означилась беда.

И вовсе не от старости мои потухли глазки,
Когда племянник-юноша пошёл служить в Чечню,
Когда по телевизору совсем-совсем не сказки
Ловила поздним вечером про страшную войну.

А позже ночью тёмною вставала как от выстрела,
Когда Москва - терпельница взрывалась по частям.
За то боялась, маленький, что дети мои выросли
И очень слабо верилось, что я их не отдам.

На площади Манежной, в подземном переходе
И на шоссе Октябрьском, однажды в сентябре,
Ушли из жизни взрослые, и с ними дети тоже.
Их «червячки дождливы» не собраны в ведре.

Их души, словно бабочки, вспорхнули и заплакали
И на траву осыпались рассветною росой.
Мне почему-то хочется, чтоб слёзы с неба капали
И шлёпал ты по лужицам, как в детстве я, босой.

Мне почему-то хочется, чтоб вырос ты упрямым,
Чтоб не боялся выстрелов и взрывов, и гранат.
Чтоб всех сильней на свете боялся строгой мамы,
Любил родную бабушку, отца и всех ребят.

Мне очень-очень хочется, чтоб страшные разборки
Однажды в Лету канули и не было б войны.
Мне ночью очень хочется открыть однажды створки
И полной-полной грудью напиться тишины.

Залезть на подоконник и вовсе не по-взрослому
Смотреть на звёзды ясные и их всю ночь считать.
Мне хочется быть мудрою и доброю, и толстою
И в воскресенье каждое своих детей встречать.

И если это всё-таки когда-нибудь да будет,
До слёз я буду счастлива, я этого дождусь,
Когда однажды в дверь мою Мое ворвется Чудо
И я ему счастливейшей улыбкой улыбнусь.

И пусть твои родители возьмут мои сомнения,
Разгадывают сложные загадки Бытия.
Я буду знать, что ты моё прямое продолжение
И есть в тебе хоть зёрнышко, хоть капелька моя.
                2001г