Это была война
будто нищая, тянулась за милостыней,
умоляла подать ей смерть —
хоть по капельке,
по пылинке,
из души каждого встречного,
обещая воздать сторицей.
Ты поверила.
Это была война. Полузадушена ложью и памятью,
но умела — как птица, поющая красивее всего перед гибелью —
не обманываться, не забываться...
И теперь: лежишь на зрячем песке,
и пустыня глядит сквозь твои глаза,
кричит сквозь твоё горло в навалившееся небо.
Ей тоже страшно.
Солнце течёт из ран, золотит губы;
вместо воздуха можно дышать огнём.
Это была война, что совсем по-матерински плакала,
обнимая тебя.
Трещат шкуры барханов: бредут санитары,
отгоняя стервятников от истекающих золотом трупов
белыми полотнами,
лгут, что излечат раны, полные солнца.
Надежда лучится из глазниц расколотых черепов.
Пустыня кричит. Пустыня — память.
Свидетельство о публикации №116021408910