Отворите двери в наше завтра

Отворите двери в наше завтра.
Но нам шинкарь не верит.
И пузом отодвинул он Алёшу:
А ты мол вовсе... Ты уже хороший.
Да нас же трое... Если каждый по одной.

Я Вас за пьянство не хочу обидеть,
Но Вы ребята все во страшном виде.
У одного потеряны галоши,
А у другого в алебастре рожа,
Вот третий хоть не в шляпе, но культурный,
Стоит молчит, ему наверно дурно...

А в ресторане при шуме и при гаме,
Порхают тётечки с культурными ногами,
И курят девушки с ужасными зубами,
А с ними дяди, без волос и с волосами.

А я сейчас какого ни будь дядю,
Вот просто ни за что, сугреву ради...
И тут открылись двери и сквозь гам,
Выходит, сразу видно хулиган,
А нос такой паршивый, сразу видно,
Что продавец... И стало мне обидно.
Ну что же за порядки эти странны?
Кого пускают в наши рестораны?

Я подхожу к зубам его и хлесь,
И он лежит, такой спокойный весь,
А я согрелся, веселее стало,
Но показалось мне немного мало,
А он лежит. Ну пнуть али не пнуть?
И тут мне трое преградило путь.

Один мне в морду кулачишкой тычет,
Да я видал таких в гробу по тыще,
Я пуговицу в нос ему засунул,
И он отвлёкся, вроде бы заснул он,
Другому пасть порвал и выдал плюху,
А остальному откусил пол уха.

По правде говоря мне было трудно,
Пол уха спрятал я в карман нагрудный,
Я вспомнил есть сынишка у меня,
Он не обедал кажется три дня,
Ведь тяжело не жрать три дня подряд,
Тут и хрящам наверно будешь рад.

Ну а пока те четверо молились,
С Алёшей мы спокойно удалились,
Вот правда Колю где-то потеряли.
Гляжу идут навстречу нам две крали,
Но так как я устал и был печален,
Я только личики в снегу им отпечатал,
А так как девушек вообще то я любил,
Я только снегу им насыпал в сапоги.

Ну а теперь пора идти домой,
Закончился воскресный выходной.
Я дома ноги вытер о ковёр,
А соседка говорит: А Васька твой, помёр...
Да как он смел, говорю, такой нахал,
Я ухом ей под носом помахал,
Да если б я такое дело знал,
Я б ухо тому типу не кусал.

Я ж для него старался, стервеца...
Но вижу нет на бабушке лица,
И тихо тут заплакала она,
Сказала что я чистый сатана,
Что быть таким мол стыд, мол и позор,
И хорошо что я ещё не вор.
Я вспомнил Ваську и слегка взгрустнул,
Потом заплакал, а потом заснул.