***

Куда бы уйти
от этой дикой печали,
которая бьется в груди
и взмывает ввысь от отчаяния.
Так почти не бывает,
что близкие люди встречаются.
Любят.
Но ничего не получается.

Он ее забудет,
возможно, когда-нибудь.
А ее душа с ним пробудет
и проследует даже в самый последний путь.
И пускай ее небо рассудит,
ведь ей и так досталось
сполна,
а она
знает его наизусть.
И он сходил с ума,
когда она к нему прикасалась.
И ему красивой казалась
даже ее детская грусть.

И куда бы взлететь,
если крылья уже подорваны.
Она не может оставаться здесь,
ведь все связующие нити давно порваны.
И она не может любить,
ведь это, увы, слишком дорого.
И не хочется себя дарить,
а хочется, чтобы
поровну.
Или просто поговорить,
услышать эхо своего голоса.
Но она будет только курить,
и пеплом пропахнут ее волосы.
Любовь смоет ветром,
и останутся черно-белые полосы
какой-то старой киноленты,
на которой отпечатались счастливые моменты,
и где-то за кадром нерезкие аплодисменты,
и два четких силуэта,
два образа.

И она вспомнит подаренные ему рассветы,
те, что без тормоза,
те, которые теперь под запретом.
Они уже не для ее возраста,
который подкрался незаметно,
пока она тратила на него молодость.
И она сама собирала себя в объятия,
и не просила никого о помощи.
Но так и не нашла от этой любви противоядия.
Он словно остался у нее в крови,
то ли счастье, то ли проклятие.
И уже ничем не остановить,
в темноте не найти выключателя.
За что мне это все, Господи?
Дай мне хоть один указатель.
И пусть он будет цел и невредим,
только с меня
  уже
     хватит.