Иегуда Амихай. Евреи

Евреи ,они словно фотографии ,выставленные в витрине.
Все вместе разных возрастов и роста, живые и мертвые.
Женихи и невесты, подростки и младенцы.
И есть фотографии восстановленные
из старых пожелтевших снимков.
Иногда кто-то приходит и разбивает  витрину, сжигает фотографии.
И тогда снова  евреи начинают сниматься  , проявлять и печатать
Снимки, и снова выставлять их,
С улыбкой переносящих свою боль.

Рембранд изображал евреев в турецких фесках ,
Украшенных  тусклым золотом.
Шагал изображал их  парящими в воздухе.
А я изображаю их как своих отца и мать.
Евреи –заповедник дремучего леса,
В котором деревья стоят  так плотно,
Что даже мертвые, они не могут лежать.
Они черпают силу стоять от живых.
И невозможно различить между ними.
Только огонь сожжет мертвых быстрее.

И что насчет бога? Бог остается
Как запах духов, который оставляет за собой
Проходящая мимо красотка : лица не видно,
Но аромат остается. Духи создают ароматы.

Еврей помнит сукку в доме своего деда.
А сукка помнит вместо этого  блуждания по пустыне,
Которые помнят  и детскую дружбу,
И золотого тельца, и жажду ,и голод,
Которые помнят  Египет.

И что насчет бога? Согласно  договору
Об изгнании из Рая  и  Храма, бог смотрит
На своих детей только раз в год -
В Йом Кипур.

Евреи вовсе не исторический народ.
И даже не археологический. Евреи -
Народ геологический, с разломами
И разрушениями, геологическими  слоями,
и извержениями вулканов.
И мерить поколения евреев надо
Совсем по другой шкале.

Евреи шлифуют свои страдания и полируют мучения,
Как море полирует каменные осколки.
У евреев только одно преимущество – в смерти.
Как у осколков преимущество над другими камнями.
Когда сильная рука бросает их в воду, они ,перед тем как утонуть,
Еще два-три раза подпрыгивают над поверхностью воды.

Когда-то я встретил женщину, дед которой
Делал мне обрезание задолго до её рождения.
Я сказал ей – ты не знаешь меня, я не знаю тебя
Но мы – еврейский народ.  Твой умерший дед,
и я ,обрезанный им , и ты – внучка, красивая златовласка,
Мы еврейский народ.

И что насчет бога? Когда-то мы пели :
Нет кроме Бога ничего. Сейчас мы поём:
Бога нет. Но мы поём. Мы до сих пор поём.

С иврита.

Из книги : Кулак когда-то был ладонью и пальцами.