От жажды умирал в сухой пустыне...

От жажды умирал в сухой пустыне,
В песках зыбучих без конца тонул.
Как муха извивался в паутине,
А солнце жгло нещадно кожу скул.

Мне путник одинокий попадался,
Но не давал испить своей воды.
Слова были жестоки и тверды:
"Ты сам себя загнал сюда, глупец,
И за собой замел свои следы.
Теперь же, как мужчина, встреть конец."

Я полз, меж пальцев пропускал песчинки
И чуда ждал, наивным не был хоть.
Пот по вискам стекал из-под косынки,
И от жары горела моя плоть.
Мне слабость бы свою перебороть,
До оазиса добраться как-нибудь.
Каким бы сложным ни был этот путь,
Его преодолею силой воли,
Пока вздыматься будет моя грудь,
Покуда ощущаю в теле боли.

Преодолев песчаный вновь рубеж,
Вдыхаю я особенно глубоко
И вижу, словно пальцев моих меж
Течет воды полосочка с востока.
С восторгом к ней прикладываю щеку
И тороплюсь испить, покончив с жаждой.
Распространилась влага в клетке каждой,
Душа вдруг воспаряет к небесам.
В пустыне этой был несчастен, страждущ,
Но смог найти свое спасенье сам.

Я умирал в пустыне одиноко
И размышлял о тяжком своем роке.
Мне не помог прохожий ни один.
Но сам сумел добраться до истока
И вырваться из жарких паутин.