Явление

(написано «эдгаровской строфой» по Э.А.По «Ворон»)


Было за полночь уж сильно, про морские звёзды Мильна
Видел сон я замогильный… Вдруг раздался стук в окно,
Я проснулся, удивленный, потянулся, утомленный,
Снова стук услышал, сонный, там на улице, в окно.
«Это кто?», - пробормотал я, - у окошка моего?
«Тук» – и больше ничего.

Свет я выключил, в окошко заглянул, и черной кошкой
Промелькнула тень, лишь мошка лижет липкое стекло…
Да, наверно, показалось, это всё – моя усталость,
Шесть часов лишь спать осталось, до утра недалеко.
Нет, наверно, ничего там. У окошка моего.
Тишина. И – никого.

Снова стук. Теперь у двери. Ну, теперь, я, точно, верю –
Зверь иль птица прилетели-прибежали, раз темно,
Постучать и попроситься приютиться, покормиться,
Но решил я не мириться с их настойчивостью, нет –
Не пущу их на обед. И от сердца отлегло, -
Птица. Больше никого.

Дверь открыл из любопытства, где же зверь иль где же птица?
Лишь осталось усомниться, развести руками… Но…
Силуэт вдруг вижу четко, и черты… Какого чёрта?!
Тру глаза, но смотрит кротко тот, стучался кто в окно.
«Это По», - пробормотал я, - здесь, у входа моего.
По. И больше никого.

Как могло так получиться, что явилася не птица,
А изволил попроситься в гости ночью Э.А.По?
Вот так шутка от Маэстро! Пригласил его я жестом,
Наблюдаю с интересом. Повезло – так повезло!
«Это дух», - пробормотал я, – «гениальнейшего По».
Дух Маэстро Э.А.По.

Может, недоразуменье, что почтил своим явленьем,
Это вовсе не виденье, а реальный мистер По!
Распрекрасный, разодетый, встал в лучах ночного света,
Будто он сошел с портрета. Вот такое вот кино!
Стал разглядывать поэта, ведь не ждал я никого.
(А тем более  - его!)

Стал приветствовать поэта: «Здравствуй», - кланяюсь, - «ты… это…
Как же ты нарушил вето – взял покинул смерти дно?»
«Знай: ищу я погребенья место, то, где утешенье
Я нашел себе, виденье было мне – что нет его!»
Сел Маэстро, я – напротив, наливаю нам вино.
Продолженья жду от По.

Может,  бес в меня вселился? Если б даже я напился,
Я бы ТАК не удивился, не придумал ничего,
Не родил в своем сознаньи столь престранное признанье
Может, тьмы очарованье? Грёзы сердца моего?
Брежу я иль сплю? Реально: вижу я, как Эдгар По
Пьет армянское вино!

Продолжает он уныло: «Хоть и плоть моя остыла,
Вот меня что разбудило – растревожило чего:
Нет нигде моей могилы. Я на поиски все силы,
Все старанья, всё, что было до рожденья твоего,
Положил, но перспективы нет: мне не найти его -
Погребенья моего.

Даже деда есть могила, чья же пагубная сила
Унесла, сокрыла, смыла это место? Что за зло?
Лафайет могилу деда посещал и молвил это:
«Благородные победы это сердце принесло!»
Вот поэтому уныл я: нет могилы «Э.А.По».
Всё что есть – лишь НИЧЕГО…

Кто расставил злые сети? Не медведи и не йети,
За могилу кто в ответе? Обыскал я от и до…».
«Заморочился так зря ты, хоть не древние обряды
И не гигеровы дети, и не бабка из сельпо…
Остальные, точно, помнят, - думал я, смотря на По.
Нет могилы – что с того?»

«Заросла тропа мирская… Вот такая доля злая…»
Покрутил тут у виска я. Говоря: «Ты что – того?
Сокрушаешься напрасно – ты поэт был первоклассный,
Даже школьнику здесь ясно: Ты Маэстро, мистер По!
Любит люд твои рассказы. Благодарствует за то!
Не расстраивайся, По!»

Взгляд Маэстро прояснился, может, он вина напился,
Может, просто убедился в бесполезности всего.
Что и так его все знают, обожают, почитают
И со школьных лет читают  - гениальнейшего По.
До утра мы просидели разговаривали с По.
Не упомню я всего…

Жаль, камина нет и кресел, тот визит был столь чудесен,
Разговор был интересен, было выпито вино…
…На работе оправданья я искал за опозданье,
О чудесном я свиданьи всем поведал, но никто
Мне не верил, лишь виденье испарилось так легко:
Ффуххх… и больше - ничего.