Висят, желтеют груши...

Бабушке Ульяне


Висят, желтеют груши
в саду у бабушки Ульяны.
Жара. Пёс свесил уши,
язык болтается багряный.

Ленивы даже пчёлы.
Шмели гудят, как бомбовозы.
И взятки носят что-ли
за домом в норку у навоза?

А как же дупла, улья?
- Шмели не пчёлы и не осы,
учила баба Уля.
Живут в земле зимой в морозы.

Я с цинковым ведёрком
ношу водицу из колодца.
Не жду когда же солнце
в своей светёлке в сковородке

совсем расплавится,
исчезнет за околицей.
Жара мне даже нравится -
хочу плескаться птицей

хоть в грязных лужах. Ужас!..
как я хочу обратно в детство!
Но кружит память стужа
и липнет слякоть лет и бедствий.

Так хороша прохлада,
которой веет от колодца.
Мне ничего не надо -
попить, водою окропиться.

Плеская на коленки,
донёс, поставил на клеёнку
хотя бы полведёрка,
а вроде плавно шёл, тихонько...

Бегу за огороды
в луга, в трясучее болото.
Вокруг до небосвода
торчат, кричат о чём-то

с отчаяньем верблюды.
Видны горбы, как кочки-губки.
Слова всплывают бульбы.
Играет тихо Пан на дудке.

Присяду рядом слушать
на кочку-губку, горб верблюда.
Скрипит на скрипке в уши
в болоте коростель, паскуда.

В прелюдию природы
вступает флейта свиристеля.
Кукушка мерит годы,
как метроном на чахлой ели.

На речке-переплюйке
с кроваво-ржавой чёрной жижей
ребёнком в тине-люльке
орал на жабу с наглой рожей

альпийским йодлем мальчик,
зелёный жаб, противно тонко.
Чирок чирикал ‘чики-пики’.
Высоко с неба звонко-звонко

свистели, лились звуки.
А в целом - музыка рождалась.
Сложить смиренно руки,
хотелось замереть и в дали

смотреть, смотреть бездумно
и погружаться в Космос, Вечность.
Как Бог устроил умно
Пространство, Время, Бесконечность.


12.02.2016

Чуприна Ирина. Украинская хата