Всё в осколках из хрусталя – россыпь мертвых, остывших слез. Завьюжила метель в полях, ветер северный тьму принес, белой шалью накрылся лес, и зверье по берлогам спит.
Я стволами пронизан весь, сок березовый в вены влит. Царь лесной – гладь озер в глазах, на виске седина веков.
Не хотел, но посеял страх и не смог снять с нее оков: уходила из слез тропой, зелень хвои была мокра. Я кричал, и мне вторил вой. Стая так же была стара – под горой, как вожак, стоял, взмахи реяли птичьих крыл. Слез хрусталь был острей ножа – рану мне в подреберье вскрыл.
Удержать я ее не мог, словно эхом: прощай, прощай.
Для кого-то я – царь и бог, для нее же – тоска, печаль. Для кого-то я – царь лесной, мхами мудрость моя в камнях. Для нее я – простой изгой, старый лес, весь в корявых пнях, не красив, не любим, не зван, в шрамах горя и неудач.
Ветер западный нес туман.
Отдалялся и таял плач.
Царь Лесной
© Copyright: Шерил Фэнн, 2016
Свидетельство о публикации №116021009036
Свидетельство о публикации №116021009036
Рецензии