Жизнь, стремящаяся к сказке

 Жизнь всегда стремится к сказке,
как душа стремится в рай.
В каждом Каменске-Уральском
есть каменск-уральский Кай,

родом, скажем, из Сипавы,
где он в юные года,
от любви вдали бесславно,
безарендно пропадал.

Всё чего-то было надо,
всё совал куда-то нос:
к жизни – грудью, к лесу – задом,
в этом ракурсе и рос.

К армии напра-налево
поворачивался он.
В лапах Снежной Королевы
побывал, но был спасён.

От заката до рассвета
разгонял девчатам кровь,
но под сенью культпросвета
встретил первую любовь.

… вот ведь сказочка какая!
Жаль, уже не вспомнить дня,
в коем, словно Герда Кая,
Ирма встретила меня.

Под сюжет наивно-старый
вдруг меня андерсенит,
я тогда возьму гитару –
улечу за ней в зенит,

чтобы сказочку поведать,
ты ж внимай и в суть вникай:
как однажды встретил Герду
тот каменск-уральский Кай.

Я спою такую песню
на замыленный сюжет,
в коей Кая с Гердой вместе
помещу в один куплет.

Истин, право, не открою,
приоткрою лишь чуть-чуть,
то ли словом, то ль судьбою
всё же выстрадаю суть:

«Жизнь конечна? Да, наверно.
Но из льдинок бытия
мы из слова «вечность» - «верность»
sosтавляем – ты и я.

Это слово в нашем гербе.
и оно нас сбережёт
от того, что жизнь нам щедро
вдруг ещё преподнесёт!»

…Дело, знамо, к хэппи-энду
приближает песней бард:
жизнь заложена в аренду,
но в счастливейший ломбард!

Бард-рассказчик прав, наверно,
хоть ведёт не в лад свой сказ –
суть же в том, что слово «верность»
стало вечностью для нас!