Человеческая индивидуальность и вещи

 Человеческая индивидуальность и вещи.

Человек не может примириться с обществом, пока он не примирился с самим собой, открыв самого себя как целого мира. А мириться с собой означает найти себя в качестве личности как общественного человека, личности, которая становится исторически, противодействуя с этим обществом. Общество, стоящее над людьми, просто выражено в вещах и внешних отношениях и в способах их производства, то есть в богатстве как таковом. А человек, как производительная сила лишь в последнее время открыл себя как потребителя. И он хочет не просто овладеть этим миром, но ему так таковому нужно высшее потребление.

Общественное богатство становилось и развивалось только в рамках стремления человека к своему собственному благу, что на протяжении тысячелетий выступало способом развития общества. На этом была основана вся предыдущая история. И он  внутренне отчуждён именно от этого общества и противостоит ему только в рамках этого своего стремления к своему собственному благу – постольку, поскольку он противостоит этому обществу. Но не через это он идет к человеческому обществу, а отрицая себ. И это его стремление находит свое завершение, с одной стороны, в принципе «жить ради самого себя», а с другой - в принципе любви как в глобальной необходимости. И если первый принцип означает завершение классового общества, то второй возвещает начала человеческого общества. История первоначально создала родового, племенного человека, слитого с обществом. Затем она разлагает его частным интересом и тем обособляет как человека частного, индивида. Затем эту форму его развития доводит до предела. В современном мире этот принцип уже самоликвидируется. В пауперизации человек не только отделяется от этого общества, но и от вещей н вместе с тем теряет и самого себя, каким его сложило капиталистическое общество. Он не имеет ничего, гол как сокол, значит он уже не человек.. в современном смысле И то, что этот человек сложился исторически и представляет собой род человека, наше вещное сознание уже не фиксирует и отбрасывает. «Потерянное поколение»,стало быть, может обрести новое содержание и новый облик, облик человеческой личности, лишь освободившись от прежнего содержания.
Само собой разумеется, в данной исторической  ситуации изолированности человек не найдёт ни самого себя как личности и ни смысла своего бытия, поскольку он в силу самого его отношения к миру, обществу обречен на то, чтобы остаться персонификацией вещей, денег и т. д. и только через это выражать свою индивидуальность. Отсюда и смысл жизни индивида, сведённый к жажде наживы, обогащению, т. е. к присвоению и свободному потреблению. В новом объединении человек должен найти себя, не отождествляя себя с вещами, с экономическими или социальными категориями, в обществе, в людях, в человеческих отношениях. И новая организация способствует этому, уничтожив эти внешние формы и заменив их свободным общением между людьми.
. Между тем в своей сущности человек до мозга костей является продуктом природы, общества и истории. И если всё это его необъятное содержание втиснуто в рамки его частных стремлений, противостоящих обществу, и выражается в его жалком внешнем существовании, то он и будет кружиться в этих вещных отношениях до скончания своего века, даже не подозревая, что существует другой уровень жизни, предопределённый самой историей и соответствующий человеческому достоинству. Смысл жизни человека, сведенный к вещам и их накоплению, является не результатом индивидуальных стремлений человека, а задан обществом и направлением его развития. И индивиды их не смогут преодолеть в изолированности. Поэтому это общество по самой своей сути обречено самим этим стремлением человека.

Объективно власть вещей соответствует исторической эпохе стремительного развития производительных сил и богатства, в котором человек лишь созидает богатство как таковое как условия своего развития, но еще не развивается на его основе, присвоив их как свою силу. Силу общества как свою собственную люди присваивают только сегодня, отделившись от этого общества и его богатства делая своим. Иначе человечество не стремилось бы к обогащению каждого, разделив этого общественного богатства между людьми. Это просто первый и самый примитивный шаг к очеловечению общества. В котором оно становится просто сообществом людей. И нас здесь не интересует, что этого богатства не разделили «поровну». Дело в том, развитие общества как такового было ликвидировано, и богатство как таковое уже не двигает обществом, то есть оно как таковое уже не существует и стало богатством людей. А наивность социализма состояла именно в том, что он хотел обогатить всех. Просто раньше люди были слиты с этими вещами и действовали как вещи, наделенные сознанием, волей, направленными на осуществление этих вещей, за которыми скрыта его человеческая сущность, подчиненная этой вещи и в то же время становящаяся в этих вещных отношениях. Поэтому для нас бомж – это не человек, а ничтожество, никчемность, ибо он лишен всех благ современного общества. И это ясно показывает на наше понимание человека и отношения к нему, то есть это наше отношение друг к другу, построенное на деньгах. За деньгами же мы увидим реального человека, а в деньгах - нет.
Для философии, сосредоточенной на человеческой сущности как сущности творческой, созидательной, не имели значения объективные вещные отношения, определявшие отношения людей, и только Маркс выделил их как самостоятельных отношений. Эти отношения и их историческое развитие для философии представлялись в виде «субстанции», «единого», «абсолютной идеи» -  внеземной определяющей силой, управляющей людьми и их жизнедеятельностью.  Оно, как мы уже знаем, соответствует историческому становлению общества и законов его развития, происходившим через подавление индивидов, а потому в различных формах принимавшими фантастическую форму неземных сил.
Поэтому развитие человека в человеческом плане происходит лишь по мере того, как он в ходе развития общества освобождается от власти вещей и вещных отношений, а,  следовательно, и денег. И этот процесс просто освобождает дух человека и впервые даст самостоятельность его духовному осуществлению.  Деньги здесь переходят в общее использование и в силу этого играют другую роль и подчиняются коллективным задачам. Вещи становятся общим достоянием, принадлежащим каждому отдельному человеку. И чтобы позаботиться о нем и совершенствовать его, человечеству достаточно будет полностью освободить человека от «присвоения» этого достояния. Он должен усваивать это богатство, находя его в самом себе как духовную, психологическую форму и тем безгранично совершенствовать ее как свою внутреннюю сущность.
Человеку нет необходимости присваивать вещи. Они принадлежат ему как продукты его общественного труда, он должен иметь личность и быть ее владельцем и распоряжаться ею по своему усмотрению. И человек раб только во внешних отношениях, выраженных в вещах. В духовном же отношении они рабами уже не будут. Человек как рабовладелец, как помещик, как капиталист и т. д. всегда отягощен своей противоположностью. Уже тот факт, что он впервые становится владельцем своей рабочей силы, ставит его в одно положение с капиталистом как со своим антиподом, с которым он вступает в договор. И весь капитализм основан на этом обмене. Но тот факт, что человек становится владельцем денег, лишь свидетельствует, что в деньгах становится его индивидуальность. С другой стороны, это раздвоение человека уже ликвидировано и становится человек как цельный индивид. И только когда эта индивидуальность достаточно созреет, она и будет способна осознавать себя. И тогда и вещи будут занимать свое место в жизни людей, являясь продуктом их общественной деятельности.