Найденное в черновиках

Тускнеет вечер за окном,
А хочется в весну и в утро,
Туманное, как вещий сон,
Я вижу в нем тебя как-будто...
Но что поделать уж октябрь,
А завтра и ноябрь наступит,
Куда девать мою печаль
Осеннюю, она так тупит.
Чего бы проще нам вдвоем,
Ах, отчего не помечтать,
Гулять в весне и слушать гром
И рвать с запретов всех печать!
Но то мечты, а тут облом,
А может двинуть напролом!

                ***   

Смерч, торнадо, морская стихия,
Акварадуга в пенности всплеска,
Топономика крутящей силы,
Ярость заоблачного протеста.

Ностальгия Большого Взрыва,
Ад, для строящих дом у моря,
Кромка перед крутым обрывом,
Онтология предтечи горя.

Череда июльских коллизий,
Анакондою в дом входящих.
Гиперстрастная выси сила,
Источник людских несчастий...

Но неоново светит на небе Луна,
А плевать, не утопит отходы волна... 

                ***

Кунсткамера вневременного дня,
Анахореты комповой юдоли,
Чреватое подобие огня,
Артисты цирка, поневоле.

Глумливо-мамбовое естество,
Исподнее носящее наружу,
Надрывное, пустое торжество
Антропно-мозгового криза.

Тотального эгоцентризма понт,
Астрологического толка,
Тень в макияже, втиснутая в шелк
Я, но не я, а вещь на барахолке...

Но слышишь, бьют часы, всему свой срок,
Армада похоти — суть Мамбовый поток.

          рецензия

Давно я с Врубелем недоврублЁн,
Точней Андреевым запуган,
Сказавшего — за демона наказан Врубель,
Ибо он им почти обожествлен.
А вот Тарханы абсолютно кстати,
Не любовался Юрьич сатанинской статью,
Он был скорее удручен,
Что так она влекла Тамару...
Ибо каким бы не казался Демон,
С любовью, без, но поцелуй его смертелен...

И нам от этих игр куда б подале,
Сидит пусть в Третьяковке Демон,
А нам перформанс в биеннале,
Вместо рецензии — такая voice memo...

         поздравление на Т.С на ДР

Ты смотришься ОКей всегда,
Хоть год всего до Юбилея,
И жить в нем надо не болея,
Забыв про доллары, года...

Ну ни к чему нам в жизни врач,
Ни Мясников, другой ли доктор,
Кряхтеть не будем мы и охать
И всякий мы отринем плач!

Не будем по ТВ мы слушать
Про беды, войны и болезни,
Не угадаешь что полезней,
Одно лишь ясно —  меньше кушать!

Поменьше жрать, подольше жить,
Понянчить правнука от Феди,
Всегда смотреться стройной леди
И всем примером Счастья быть!!!

             ***

нас горбатит до гроба боренье с Бореем
что сугробы сугробит с завидным стремленьем
на могилах сугробы в них гробы время гробит
а горбатых прямленье в них лищь Духа томленье
шебуршит меж сугробов белошерстная выдра
белошерстная выдра вот такой ее выбор
где варенье там мухи и томления муки
без следов умиленья — все сомненья сомненья...

              ***

                Приблизило "Апокалипсис" в переводе с греческого - снятие      
                вуали, открытие занавеса, откровение...

Догрызаем мы наш Апокалипсис,
не пролазит в него пока лицо,
в Откровение не под градусом
мимо трезвеньких хромосом.

Мы вуалью прикрыты намертво
Нам не видно веков лицо.
Мути тайн, политеса вареву
класть на все апокалипсО.

И к тому ж Иоанн не тот,
так филологи заключили,
он какой-то библейский крот,
нет в пророчестве правды силы.

Только страх покосивший лицо.
Армагеддон это холм, не бойся,
а на холмике апокалипсО.
Хватит страхов, имейте ж гордость...

                Поэту Валерию Малышеву

Как услышу от Валеры про Астафьева,
Крикнуть хочется: «Оставь его».
Мало ль кто чего сболтнет,
Прикроясь мыслью — за народ!
Ведь сам же был домоуправом
И кой-чего творил там, не имея права,
Ради любви к собратьям по перу,
Чтоб те писали всякую муру...

            ***

На кромку пляжного прибрежья
Несу я в плавках яйца нежно,
Аллювий плавно приминая,
Я не порушу свои яи.
В курортный зной и даже в стужу
Они еще не раз послужат,
Чтобы без воя вспоминал
Когда последний раз кидал,
Не только взгляды, но и палки
Наташе, Тане, Вике, Алке...

            ***

Не знаю, видишь ли сейчас Белуху,
С которой начинает бурный путь Катунь...
Которая ставь Обью, наполняет Духом,
Соединившись с Бией, мысль дает для наших дум.

Я правда в раннем детстве в ней тонул разок,
Но по исходу лет мне это кажется крещеньем,
Уж так устроено - всему приходит срок,
В надежду превращая страхи и сомненья...

А в струи горного потока погруженье,
Становится синонимом крещенья в Иордане...
Скорей всего, что неуемность творческого жженья
Дана нам троекратностью могилы Иоанна...

Там остаются прошлых жизней всех заботы,
Не затушить им искр поэтики кайчи,
В Волошинском  созвездье мы идем как Лоты,
Нам в нем не страшен мрак любой ночи.

                ***

Слышишь, время остановилось...
Чутко чуйское Чу в долине,
как узнать, что же бабочке снилось,
как узнать, Будда жив или в глине...

Или глина мы все изначально,
во вневременье Чуйской долины...
Даже гаджеты в скорбной печали,
расконтачили скайпы и мыло...

            ***

Несколько чужих, но авторитетных мыслей!

Большинство людей в действительности не хотят свободы,
потому что она предполагает ответственность, а
ответственность большинство людей страшит.

Масштаб вашей личности определяется величиной
проблемы, которая способна вас вывести из себя.

Остроумие — это отдушина для чувства враждебности,
которое не может быть удовлетворено другим способом.

Задача — сделать человека счастливым —
не входила в план сотворения мира.

«Как поживаете»? — спрашивает слепой у паралитика.
«Как видите», — отвечает тот».


В тот момент, когда человек начинает задумываться о смысле
и ценности жизни, можно начинать считать его больным.

Ты не перестаёшь искать силы и уверенность вовне,
а искать надо в себе. Они там всегда и были.

Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют
иллюзий, без которых они не могут жить.

Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.

                ***

Да, дважды не войти ни в воду, ни в погоду,
А суть истории, пришедшее из Торы.
Из пятикнижья — Моисеева Завета,
Что нашими  попами именуется как Ветхий.

«hораа» —  суть «ученье», «указание», «закон».
«hораа» — корень этих слов, ведущих в мудрость...
Но нам пред мудростью попами воздвигнут заслон,
Их алчность, косность, догматизм — России трудность,

Которую веками не изжить, не побороть...