Теперь ему не надо нефертитей...

                *   *   *

Отмеченный морщинами повсюду,
И даже там, где вроде и нельзя,
В живых мужик остался просто чудом,
Но не хватало сил открыть глаза.

          Проснувшись после праздника, мужчина
          На пешку стал похож, не на ферзя...
          Из множества мила одна морщина -
          Та, о которой говорить нельзя.

Сейчас он не годится в ухажёры,
Заказаны путаны и кредит…
Но отдохнёт и выскочит в мажоры
И где-то вновь кого-то победит.

          Теперь ему не надо "нефертитей",
          Лежит, не поднимая головы...
          Сегодня он уже не победитель,
          И трудно слыть гигантом половым.

Брутальный мачо нынче не в ударе,
Ему судьбой объявлен громко шах…
Мерещатся малиновые хари,
И колокольный звон стоит в ушах.

          Зелёных тварей слышится шуршанье,
          И белкин писк всё ближе от него...
          Извилина не скрипнет меж ушами,
          А в горле жар пылает огневой.

И стыдно, чёрт возьми, ему и жалко,
Будильник сдох на чём-то без пяти…
Добраться б до бутылки с минералкой,
А после – и до душа доползти.

          И, зная, что она неуловима,
          Он выжимает истину со дна…
          А жизнь смеется и проходит мимо
          Так быстро, что уже и не догнать.