Снежный Цветок

               

      В царстве вечных холодов расцвел цветок. «Вот так чудо!» - Снег удивился, отступил от него и подтаял, Лед задумался и покрылся мелкими трещинами, а Метель прикрылась рукавом и вздохнула о своем, о личном.
   
      Тем временем цветок поднялся вверх, распустился и стал разрастаться. Его стебель покрылся колючками, колючки сделались иголками, а иглы превратились в унизанные шипами ветки. Ветки странного растения пришли в движение, они подхватывали мерзлые камни, сносили сугробы и притягивали айсберги. Постепенно вокруг цветка выросла огромная ледяная гора. Она становилась все выше и выше. Ее вершины были правильной формы,  а щели закруглились, вытянулись и украсились странной изморозью. Как вы уже догадались, в царстве вечных холодов появился дворец. Но Снег, Лед и Метель ничего подобного не видели. Они во все глаза смотрели на скалу и на огромный вход в пещеру.
      
      Снег, как самый смелый и решительный, отважился шагнуть вперед. Как долго его не было. Лед заволновался и даже покрылся испариной. А потом ворота распахнулись, Снег вышел из чертогов и козырнул своим сородичам. Там, внутри, над ним немного поработали и вылепили снеговика. Снеговик торжественно прошелся перед входом и стал в почетный караул.

      Глядя на него, Лед засомневался: «А нужно ли и мне туда идти?» Но Метель подтолкнула собрата к двери, и он согласился. Его-то ожидали дольше. И если снеговика слепили тихо, то Льду, очевидно, досталось. Там, внутри что-то ухало-бухало, завывало и свистело. Когда все стихло, в таинственном дворце послышалось сопенье и кряхтенье, а когда Лед выбрался наружу – Снег ахнул, а Метель всплеснула руками: из огромной светлой глыбы изваяли настоящего дракона. Вид у него был устрашающий: глаза навыкате, на голове рога, клыки огромные, тело не то в кольчуге, не то в чешуе, а крылья как корабельные мачты. Но не острые когти, и не зубы-сабли испугали друзей: из драконьей пасти вырывалось холодное синее пламя – оно могло обжечь кого угодно, но не огнем, а лютой стужей.

      «Теперь моя очередь» - но не успела Метель влететь в хоромы, как пулей вылетела обратно. Теперь она была совсем другой – не игривой хохотуньей-модницей и любительницей танцев, а заносчивой свирепой генеральшей. От одного ее взгляда становилось не по себе. «Ну» - Метель потребовала немедленного подчинения.
 
      Снеговик тут же шаркнул валенками и еще раз козырнул, а Лед поклонился начальнице и по-кошачьи выгнул спину.

      Генеральша-Метель одобрила выправку Снега и похлопала его по плечу, а потом подхватила снеговика, усадила на дракона, сама забралась к нему на спину и дала шенкелей. Лед тронулся, его крылья-мачты распахнулись и все трое полетели: ураган разбушевался, океан заходил ходуном, прибрежные города заволновались. И непогода охватила землю.

      «Ну-ка, что здесь у нас» - ледяной дракон спикировал к Бостону. Но Метель не одобрила выбор: «Там ничего интересного: много чая, много  чванства, и пустые дымоходы».

      «И эти не лучше, - теперь они пролетали над Лондоном – шарфы, перчатки и дрова сырые».

      «А снега у них – днем с огнем не сыщешь!» - снеговик попытался вставить свои пять копеек, но дракон оскалился и рыкнул: «Днем с огнем, говоришь? А если найду?»

      - Мальчики, не отвлекаться, впереди Стокгольм!
Снег закивал: «Стокгольм гораздо лучше», а Лед заупрямился: «Да, ладно, лучше в Петербург! Вон он, иду на посадку!»

     Снеговик согласился: «А, я – не против! Сходим к Зимнему дворцу!» И покосился на генеральшу: «Там раньше такие балы закатывали! Сходим, а…»

     - Еще как сходим! Но, дело превыше всего! Ну-ка, немного левее, еще чуть-чуть, теперь правее, ближе к лавочке, давай!

     Как и было велено - дракон приземлился в парке около дворца. Снег неловко соскользнул на дорожку и осмотрелся.
     «Тоже, мне – кавалер» - Метель все еще была верхом.

     «Ах, да! Пардон!» - снеговик метнулся к даме, но дракон оттолкнул ротозея в сторону: «Прошу, мадам» и грациозно предложил генеральше опереться на собственный хвост. Та хохотнула и съехала вниз: «Кажется, здесь…»

     На притрушенной инеем парковой скамейке сидела женщина. Рядом с ней лежал букетик роз. Цветы понемногу подмерзали.
Снег почесал затылок и выдал: «Давно сидит - рука без перчатки, совсем окоченела. И дорожка не притоптана…»

     - И что это она так руку держит, как будто что-то предлагает или просит…

     - Сама вижу. Ну, и кого мы ждем?

      Снег вздохнул и, как бы извиняясь, подступил к Женщине. «А…?» - но вопрос сорвался – уж больно суровый взгляд был у Метели.

     - И тебе особое приглашение?

     Лед, несмотря на свой суровый вид, так же нехотя, шагнул вперед, выгнулся, расстелился на дорожке и свернулся вокруг скамейки.
Мороз крепчал. Хлопья снега становились все крупнее и нахальнее. Постепенно они укрыли пленницу с головой. А она, как будто ничего не замечала, и все так же продолжала сидеть.
 
     «Пора» - Метель взобралась на дракона и кивнула снеговику. Тот вздохнул и хлопнул в ладоши. Белый вихрь закружился по городу, пролетел над застывшей Невой и унесся из Санкт-Петербурга.

     «Прибыли, освободите транспорт» - ледяной змей сложил крылья и вытянул хвост. Снеговик, а затем генеральша опустились на порог чертога.

     - А с этой как?

     Метель одарила Снег таким взглядом, что ему стало душно и жарко, а еще он почувствовал себя не декабрьским удальцом-храбрецом, а как минимум мартовским нытиком. Время шло, Генеральша-Метель топталась на месте, ледяной дракон хранил молчание, а снеговик посматривал на них и переступал с ноги на ногу.
 
     «Ладно - в голосе у генеральши прорезались железные нотки. Снег понял приказ и постучал в парадную дверь, а когда дворец распахнул ворота, дракон попятился к ним задом. Но стоило ему перешагнуть через порог, как неведомая сила подхватила посиневшую от холода пленницу и унесла в ледяные хоромы, а дракона без всяких церемоний, едва ли не пинком под хвост, вышвырнула прочь.

     Снег подступил к обиженному собрату, а Метель, как будто позабыла о должности и чине, и погладила друга по загривку. Лед оглянулся на дворец и оскалился во всю мощь клыков: «И главное, шагу не шагнул!» Ух, как он разгневался, что бы с ним, с драконом и вот так вот, запросто… Лед посинел, покрылся грубой коркой и выдал: «Вы как хотите, а я это дело не оставлю!»

     «Так что же мы стоим?!» - Снег вцепился в шею ледяному змею и тот не стал сопротивляться, а покорно пригнулся к земле и позволил снеговику себя еще раз оседлать.

     Метель залюбовалась на приятеля – он хоть и снеговик, но вид у него был аховый - как у самого заправского гусара: «Кавалерия, подбросите даму до Зимнего?»

     Снеговик и дракон переглянусь: «А на царский бал слетаем?»

     - Я только пуанты прихвачу!

     Лед расхохотался, а Снег уже без напоминания, протянул даме руку.
 
     Как они летели над Атлантикой! Необыкновенный снежный вихрь зафиксировали и в Бостоне, и в Стокгольме. И даже чопорные лондонцы, позабыли о святочной распродаже, выбежали на улицы и во все глаза глядели на огромное белое облако – огромное как колесо из парка аттракционов, оно катилось по крышам домов, огибало шпили башен и соборов и неслось куда-то на восток.

     «Прибыли!» - дракон щелкнул острозубой пастью и тряхнул рогатой головой.
 
     «Какие прибыли, одни убытки» - Метель выпорхнула из седла и скептически осмотрела свое убранство – от ее генеральской шинели не осталось и следа: аксельбант растрепался, пуговицы растерялись, один эполет она обронила над Лондоном, а второй сама сорвала и забросила в Ботнический залив.
 
     «И что теперь?» - Лед заскрипел зубами. А Снег, в нем проснулась январская удаль, не слезая с дракона, осмотрелся по сторонам, да так и ахнул, а потом – точь-в-точь как заправская охотничья собака, вытянул руку и ткнул пальцем в ту самую парковую скамейку, дескать, вот она, причина наших мытарств. Метель и Лед переглянулись – они ничего не увидели.
 
     «Ну, как же - снеговик не унимался – как можно не заметить то, что у вас перед носом? И, что мне сделать, чтобы вы его увидели?»

     - А ты не мог бы отодвинуться?

     «Ну, конечно, вот ведь я - пустая голова два уха. Кручусь-верчусь, глаза застилаю» - Снег успокоился, а когда занавес из хлопьев спал – Лед и Метель обнаружили на лавочке Мужчину. Он сидел рядом с тем же букетом. Его ладони были без перчаток, и держал он руки как-то странно – не то предлагая, не то упрашивая.
Дракон приблизился к мужчине и присвистнул: «Что за мода такая. И этот окоченел…»

     - Ты бы пасть закрыл и отодвинулся от него куда подальше, не ровен час - совсем заморозишь.

     Змей что-то пробурчал, но спорить с Метелью не стал, а отступил назад и поскользнулся.

     Снеговик хмыкнул: «Теперь будешь знать…»

     А Лед пропустил его насмешку и рявкнул: «Знаю!»

     «Что ты знаешь?» - Снег не сдавался. Но дракон не обращал на него внимание, повторял одно и тоже «знаю» и все смотрел куда-то вдаль. Теперь и Метель полюбопытствовала: «Что же он такое там увидел?»

     «Да, вот же» - наконец дракон оторвался от дорожки, подхватил подельников и плавно вознесся к уличным часам. Циферблат был раскрыт и залеплен снегом, а стрелки заклинило маленькой льдинкой.

     Метель не могла понять: причем здесь стрелки и часы? А Снег, теперь он важничал как предновогодний декабрьский снегопад: «Влюбленные часов не замечают? Не замечают! А эти уличные часы замерли в тот самый миг, когда Мужчина и Женщина должны были сказать друг другу что-то очень важное. Но время на часах остановилось и… Правильно! Их руки не соединились, а чувства простудились и едва не погибли от холода. И если…» 

     «Тоже мне, философию развел! Там эти гибнут, а он: если… если…» - дракон оттолкнул снеговика в сторону, приблизился к циферблату, распахнул колбу и тихо-тихо подул на часы. Снег слетел, но льдинка не поддавалась, дракон задул сильнее – никакого результата: «Значит так? Так, не я это начал!» - змей набрал побольше воздуха, но Метель осадила приятеля: «Ты так весь город застудишь».

     Дракон понимающе мигнул, отвернулся, выдохнул синее пламя и хлестнул хвостом по коробке часов и льдинка, застопорившая часовую и минутную стрелки, выскочила наружу.

     «Заработало!» - Снег захлопал в ладоши и запрыгал по крышам домов.
 
     - Эй, ты, наверху! Угомонись. Часы мы завели, а время нужное не выставили…

     «Тоже мне, проблема!  - Метель окинула друзей насмешливым взглядом – И что бы вы без нас, без женщин, делали? Мне кто-то обещал сходить на бал? До Зимнего дворца - рукой подать».

     Снег улыбнулся, Лед виновато заморгал глазами. А Метель (и когда она успела?) преобразилась в хохотушку модницу – ее бальному платью могли позавидовать самые богатые и знаменитые дамы Европы и Нового Света.
«Минуточку – Метель шаловливо хохотнула и слегка приподняла подол - Как вам мои пуанты?»

     Снег ахнул, расчувствовался и прослезился, а Лед ухмыльнулся, уж он то знал, откуда у его подружки сногсшибательные хрустальные туфельки с серебряными подбойками на каблучках!

    - Ну, так, что же мы, вальс, господа!

    Окна Зимнего украсились праздничными огнями. Откуда-то сверху грянул духовой оркестр. И Метель закружила по городу. Лед трещал от удовольствия, Снег пританцовывал на месте. А колокольня Петропавловской крепости как заправский светский кавалер выделывала такие па, что и не снились даже императорскому капельмейстеру.

    «Ну, как?» - Метель оставила златоглавого кавалера и уселась на парковой лавочке.

    Снег запутался в комплиментах, Лед задумал выдать что-то этакое, но Метель куда больше радовалось тому, что время возвратилось на круги своя. Она взяла своих знакомцев за руки и кивнула на соседнюю скамейку. Те оглянулись, да так и замерли: Женщина и Мужчина держались за руки, между ними лежал букетик красных роз, и ему было не холодно.

    Все трое переглянусь.

    Снег вздохнул: «Да… а я это не понял, что же это было? В том смысле, что я не понял, какое такое чудо-юдо проросло в царстве вечного холода. И почему оно было колючим?»

    - Все-то ты понял. Там, в царстве вечного холода вырос Страх Одиночества.

    - Я не понял!

    «Мальчики, не спорьте! Такая ночь! А давайте слетаем в Стокгольм? И в Лондон, а на обратном пути в Бостон. Я заметила, там очень много часов и… - Метель подмигнула не то Снегу на Дворцовой площади, не то Льду на Неве, а может быть и Петропавловской колокольне – много-много пустующих лавочек».