Смерть Клеопатры

Укус в плечо, и ты лежишь на ложе,
пока змея, отдав тебе свой яд,
сползает вниз. Ты выглядишь моложе
обычного, и твой прекрасен взгляд.

Ты видишь смерть, тебе ее природа
Близка, как аромат цветка пчеле,
последняя из эллинского рода
царица на египетской земле.

Вот лет тебе немного, смотришь в оба,
впервые жадно вглядываясь в смерть.
Холодный фаллос расписного гроба
В девичьем сердце начал каменеть.

Теперь с Исидой вы равновелики.
Сидишь на троне с царственным отцом,
А голову прекрасной Береники
Вам подают на блюде золотом

Сестра!...с такими нежными чертами,
так безупречен лик ее и нос(!!!)
О нем ты, Клео, грезила ночами
И вот слуга его на блюде внес...

И глубина открытых глаз застыла
Ты в них глядишь, превозмогая страх,
Как в вырытые для живых могилы,
Как в дыры от камней в твоих перстнях,

Которыми потом оплатишь, Клео,
Смерть братьев-Птоломеев и сестры.
(За Птоломея даже Галелео
заплатит инквизиторам) Костры

истории горят, не затухая,
ведь имя Немезиды на устах
у римлян и у эллинов. Стихая,
уходит боль как аромат в цветах,

разложенных вокруг служанкой верной.
Ты бредишь, раздувая СВОЙ костер,
чтоб, греясь им, потомок маловерный
мешок с бельем мог превратить в ковер,

тебя пред Цезарем узреть в своем величьи,
когда тебе чуть больше двадцати,
когда послав ко всем богам приличья,
Ты с римлянином счастлива почти.

Сперва с одним, потом с другим, рожая
Детей, ведя хозяйство и войну -
То многие года неурожая,
То жизнь Цезариона на кону.

И, воплощая эрос и танатос,
как замысел ваятеля чертеж,
ты, Клео, свой богоподобный статус
Сквозь вечность ярким факелом несешь.

Горят в Александрии манускрипты -
Конец эпохи эллинских царей,
И погребальной пеленой покрыты
Пустыни и поверхности морей.

Тебе лишь тридцать восемь  восемь - окто.
Октавы полнота, Октавиан(!!!))
И у твоих благоуханных ног то
гОловы лежат, то океан

любви. Умри, седьмая, Клеопатра
восьмеркой бесконечности пробив
доску афиши на стене театра
и смерть сильнее жизни возлюбив!