Дальневосточники в Москве вечер в Энтузиасте

Был вечер свят и праздник воскресения.
Был чай и снедь, и песни "на гора",
Душа, наивно требуя спасенья,
Неслышно трепетала у ребра.

И с нами Сам третей, присев не слышно
Внимал налёту суетных словес -
Прекрасный и не видимый Всевышний,
Сойдя на миг с не ведомых Небес.

Он не взирал на музыку и лица,
Хлебнув коньяк, помноженный на чай,
Вдруг разрешил не молвить, а молиться,
И небо над Москвою раскачал.

И Дант явился и сошёл Вергилий,
И ангелы уселись на плечо.
И зримо очертанья проступили:
Вадим, Булгей, Матвеев, Башлачев...

Мы пили, пели, от души смеялись,
Всерьёз хмелея от словесных див,
Когда поэт по имени Солярис
Вселенную на удочку удил.

Когда, хлебнув росы воспоминаний,
Ревнитель муз, джазируя внатяг,
Качал гитару, как качает няня
Своё, едва уснувшее дитя.

Я видел мир без дна и берегов
С названием загадочным Камчатка,
Где расселившись в трещинах снегов,
Живут поэты по своим .

Где под ногой схватились лёд и пламень,
Ладонь ласкает месяц голубой,
Где чёрная коса нашла на камень,
А звёзды навалились на прибой.

Я видел воды серого Амура.
Я слышал как в тумане синих льдов
Звенели эхом чёрные фигуры
Ушедших в вечность древних городов.

Всё было тут  и вдруг виденья смолкли,
Лишь стол, да чашки, да всё те же -мы,
А на столе февральские осколки
Внезапно расколовшейся зимы.

Видений нет и тишина остыла.
Мы вдруг сердечный ощутили вес
И тяжкий вздох: Как тут прекрасно было!
И эхо раскачавшихся небес.