Красавино детство. Продленка - кровь вторая

Слабонервные вроде предупреждены, но так, на всякий случай. По сегодняшний день это самая тяжелая, на мой детский взгляд, история из тех, что я вам уже рассказал. Настолько тяжелая, что я долго не мог донести ее до стены. Все-таки я уже во второй раз убеждаюсь, что время не лечит. Ладно, раньше расскажется, раньше закроется. Итак...

После родительского наказания за преступление я вернулся на продленку. Учительница встретила меня равнодушно, а одногруппники – сочувственно. Я охотно рассказывал, как отреагировали родители, когда узнали про мои прогулы, показывал синяки и кровоподтеки под формой, манжетами и воротником. Мальчики разглядывали и трогали раны, девочки ужасались и гладили. Хоть кому-то было меня жалко, и от этого становилось немного легче. Болело тело, да, но внутри меня было больнее и хуже. Намного. Ну что же, зажило, зарубцевалось. Прогуливать больше не рисковал, хотя продленочные будни были мне столь же ненавистны и тягостны. Не помню, сколько я туда проходил после наказания за преступление, может месяц, а может и три месяца, все было там настолько однообразно, что время расплылось как-то. Ну так вот, пришел к нам в группу еще один мальчик. Вообще он из моего класса, но на продленку стал ходить не сразу, а вот теперь, позже. Был он маленький, но задиристый, ну и новенькие, как известно, часто конфликтуют с кем-нибудь. В обычной школе мы с ним как-то по-серьезному не пересекались, а тут… Мне-то вообще без конфликта не жизнь, ну в общем, я не помню, из-за чего мы с ним поцапались. Дело было на улице, во время прогулки заключенных продленочников на территории. Не сказать, чтобы у нас с ним была серьезная драка, так, все в допустимых нормах. Продленочная училка на конфликт никакого внимания не обращала, да, скорее всего, и вовсе его не видела. Она прогуливалась по школьной дорожке метрах в тридцати от нас со своей приятельницей, тоже учительницей, и увлеченно с ней беседовала. Скорее всего, вспыхнувшая драка так же легко и утихла бы, но, на мою беду, конфликт привлек внимание двух посторонних пацанов по ту сторону школьного забора, которые просто шли куда-то мимо. Они были года на два-три старше, и, наверное, из другой школы, потому что раньше я их никогда не видел. Остановившись и чуть понаблюдав за нашей дракой издалека, они стали подходить ближе. Просочившись через дырку в заборе, приблизились к нам. Тут же выбрали в драке «своего» бойца (мой соперник им, по каким-то параметрам, понравился больше) и стали за него «болеть». И не просто болеть, а кричать: «Давай, рыжий, бей!» (он был рыжим) и советовали, куда и как ему следует бить, в общем, всячески старались подбросить в драку свежих поленьев. Дальше – больше. Когда пацаны увидели, что рыжий проигрывает, они решили ему помочь, толкая меня и ставя подножки. Потом и вовсе схватили меня за руки, чтобы не мог сопротивляться их рыжему гладиатору, и продолжали его подстегивать. Без рук я уже не мог ничего сделать, поэтому пришлось забыть про рыжего и отбиваться теперь уже от этих двоих. Такая моя реакция окончательно раззадорила и разозлила их, и они, забыв про своего гладиатора, сами повалили меня на землю и стали избивать ногами. Я уворачивался и отбивался, хватал руками песок и бросал горстями. Кажется, попал одному в лицо. Тот выругался, остановился на время и – полез в карман. Из кармана он извлек довольно увесистую цепочку с железным брелком и прицепленными ключами. Сами ключи не отстегнул, а с яростью - оторвал, сунул их обратно в карман, чтобы не потерять. А цепочку с брелком ухватил поудобнее и велел второму крепче меня держать. И начал бить меня железкой - без разбору – куда попадет. Сильно и долго, все новые и новые удары брелка и цепочки обрушивались на меня с глухим звуком. Этот звук я только и слышал, ничего больше. Рыжий одноклассник давно перестал на меня нападать, и уже с удивлением и ужасом смотрел на происходящее. И - школьной форме я могу теперь сказать спасибо, она ведь довольно плотная, поэтому какую-то часть ударов на себя приняла. Удивительно, как мне не повредили голову и лицо, наверное, я прикрывался рукавом. Один только раз цепь здорово угодила в ухо, вокруг загудело, я на какое-то время перестал слышать (этот синяк, возле виска, почему-то дольше других потом заживал). А удары продолжали сыпаться – особенно больно было, когда попадали по открытым местам – ладоням, груди и шее (эти раны тоже заживали и болели долго). Второй держал меня и иногда помогал первому ногами, до тех пор, пока тот случайно не зацепил брелком своего помощника. Тот заверещал от боли и выпустил меня. Кажется, они поссорились между собой и прекратили избиение. Вроде так, потому что дальше я вообще уже ничего не помню, следующая картинка – я дома. И дома бабушка почему-то, - странно, она уже с нами не жила тогда, наверное, просто приехала в гости. Бабушка и позвонила родителям, мама приехала сразу же. Я лежал на кровати прямо так – в песке и одежде, и не давал снять с себя форму: любое движение резало и болело, снимать еще больнее, пусть лучше я буду одетым. К тому же в голове моей железные удары все еще продолжались, а форма могла от этих ударов меня защитить. Мама уговаривала снять, а я вздрагивал и не давался. Только ботинки смогла с меня, лежащего, стянуть… И еще - многое странно. Почему-то родители ни с кем особенно не разбирались в школе, ну разве что насчет драки с рыжим одноклассником – кто был зачинщиком? Зачинщиком был я. Ну вот, а значит ты сам и виноват во всем. Не знаю, может быть правда в этом объяснении есть какая-то логика, и я правда сам во всем виноват? А еще почему-то родители не вызвали мне скорую. Нет, ну даже если оставить в стороне вообще всё, а оставить только один тот оглушительный удар железкой в ухо, и соединить этот удар с тем, что спал я после этого много и долго, то… ну что ж, родители ведь взрослые, а значит, им виднее, они все делают правильно, и если скорую не вызвали, значит так надо. Тем более что ведь зачинщиком драки был правда я, а не рыжий… Лечили они сами: лепили пластыри, бинтовали, мазали йодом, разрешили даже несколько дней не ходить в школу. А я и не мог ходить, но зато много спал. И раз за разом слышал, видел, чувствовал все это во сне… Кричал, вздрагивал, просыпался. Говорят, чтобы кошмар не приснился снова, нужно перевернуться на другой бок. А я от боли не мог перевернуться. Наверное поэтому кошмар приходил ко мне снова, да. Долго, ну до тех пор, пока не зажило.
Эпилог. После этого случая родители навсегда забрали меня с продленки.