У нее нет детей

У нее нет детей. И ей скоро почти 50.
Отмотала пол века, как в колонии строгорежимной.
А недавно желание: надо устав поменять.
И купила гусят. Штук так 30. Вот только бы жили.

Выходной. Её птахи пасутся, а она наливает воды.
В отражении - небо, её отраженье и... мужа.
И отпрянула, вспомнив все дебри и козни судьбы,
и швырнула корыто, и слезы закапали в лужу.

Зарыдала от боли, в голове все как будто вчера:
проносились свидания, страсти, надежды и веры,
и все гости на свадьбе кричали и пели "Ура!"
Много пили. Наверное, слишком. Сверх меры.

Жизнь неслась так обыденно, рьяно и смело,
собирались у них посидеть и покушать друзья.
А еще алкоголь. И он делал свое злое дело,
ничего не скрывая, ни на грамм, ни на пуд не тая.

И однажды ее благоверный пришел спозаранку,
шатаясь, избил до самой до алой крови,
в чем была, в том бежала. Сверкали голые пятки.
И отныне клялась, что не будет ни чувств, ни любви.

И сдержала таки эту клятву, поверив себе,
ничего не меняя, лишь мелочи (30 гусят -
это подвиг в её бесконечно жалкой судьбе,
а тем более в возрасте целых почти 50).