Случай из жизни

Случай из жизни
(Миниатюры)

1
Давненько, примерно в 73-м году, был в моей жизни случай, когда после 15-минутного знакомства один молодой человек сделал мне предложение пожениться. Были мы студентами, я – третьего, он – пятого, выпускного курса экономического факультета МГУ.

Я, конечно, была удивлена столь скоропалительному предложению, тут же отказалась от него, тем более, что этот достойный юноша был выходцем из одной из азиатских республик, за представителя которой, тоже студента, недавно выскочила моя давняя школьная подружка. Не хватало ещё мне ввязаться в подобное.

Чуть позднее мой новый знакомец (имя которого ни тогда не могла запомнить, ни теперь, тем более) неожиданно приоткрыл нижнюю дверцу  тумбочки, показал стоящие в ряд тучные книжки сочинений Гегеля (по-моему, четырёхтомник), и произнёс: - Вот, читаю Гегеля. Очень люблю, я его последователь…

К сожалению, на тот момент у нас не было времени ни углублять наше знакомство, ни пообсуждать  постулаты прославленного немецкого философа, поскольку за стенкой уже был накрыт стол, прочие знакомцы стучали нам в стену, зазывая к застолью, а главное слово – отторжения – мной уже было сказано, и неловко было б его нарушать (ради Гегеля), так вот и вышло, что ни дружбы, ни продолжения знакомства  в дальнейшем не состоялось.

А теперь вот я думаю: а поступи он иначе, прорекламируй сначала Гегеля, а потом уж сделай предложение, - как знать, может быть на общей любви к философу что-то б и склеилось…

2
Кстати, о Гегеле. (На размышления, скорее воспоминания,  эти натолкнуло меня знакомство с творчеством одного, похоже, молодого автора, у которого заметила витиеватость слога в статьях и прозе, плюс способность жертвовать содержанием ради этой витиеватости. На него обрушивается шквал красноречия в момент написания, от которого он не может отказаться, и лепит из него такое словесное «барокко», что читать скучно. Многовато шелухи при крохотном зёрнышке мысли.

Ещё я это называю – пострадать ради красного словца. В молодости, работая в газете, попервах тоже грешила этим. Писала много критики – в сторону партруководителей предприятий или комсомольских вожаков. Писала правду, казалось бы – на что было обижаться? – а они обижались. Всерьёз. Портились деловые отношения.

Позднее я поняла: ради красного словца в серьёзных статьях не стоит  так «пеленать», укутывать факты. Можно это делать проще, не упиваясь самими фактами каких-то недоработок в той или иной сфере. Так и стала поступать. Сама догадалась, что надо, как ваятелю из глыбы, – просто кусками отсекать лишнее. А ещё позже, естественно, прочту этот совет  у кого-то, но у кого именно – теперь не вспомню).

3
Итак, о Гегеле. Как известно, он в молодые годы дружил с Шеллингом, вместе учились и даже проживали в одной студенческой комнате, вместе начинали творческую (философскую) работу, вместе даже издавали соответствующий журнал. (Насколько помню, вышло шесть его номеров).

Поначалу даже статьи размещали совместные: вместе писали, не подписывали (публиковали без указания авторства), так что в дальнейшие годы ни каждый из них, ни исследователи их творчества не могли понять – что именно из опубликованного написал конкретно тот или другой? А иные из статей – каждый из них включал в свой список опубликованного. (В 20-м веке в этом разбирались специалисты-лингвисты, которые по словарному наполнению статей уточняли авторство).

Как известно, на каком-то этапе совместной деятельности, философских обсуждений проблем эти друзья кардинально разошлись, и не без ссоры, и не без обид друг на друга. Особенно пострадавшей стороной считал себя Шеллинг: ему показалось, что его друг присвоил многие его мысли, вложил их в свою известную систему о диалектическом учении, разработал их, на чём и сделал своё имя, славу, карьеру, и т.д.

Гегель же отрицал это, соглашаясь лишь с тем, что какие-то их общие мысли он развил, систематизировал, дополнил новыми тезисами, и т.д.

Естественно, что такой спор обычно бывает бесконечным, таковым он стал и для этих двух выдающихся людей. А основная причина разногласий крылась, конечно, в разности самих людей, мыслительной способности, в подходах понимания тех или иных сущностных вещей в природе.

Как пишут серьёзные исследователи их творчества – один из них фонтанировал идеями, находил их во всём, всегда, везде, словно фонариками украшал ёлку, которые вспыхивали огоньками новизны, новой яркости. Это делал Шеллинг. А Гегель был человеком, который умел эти фонарики по-новому использовать, комбинировать, обрабатывать, включать в новые и сложные системы,  что и производил. Так разрослись противоречия между двумя великими талантливыми людьми.

История, поучительная для нас во многих аспектах.

4
Теперь – отдалюсь от Гегеля, скажу несколько слов о наших реалиях.

В последние дни (без видимых причин) стала спать очень крепким сном. Невероятно крепким. Словно бы во мне (в мозге) происходит удивительное сцепление с какой-то иной реальностью. А именно: всю ночь мне снится что-то новое, невероятное, хотя и не очень отчётливое (что, проснувшись, я абсолютно не помню, кроме ощущения какой-то совершенно иной, неземной жизни).

Уже после первого такого сна я подумала, что во сне живу в каком-то ином измерении, как временном, так и пространственном. Хотя в окружении, возможно, очень близких мне людей, поскольку та жизнь – так же реальна и детальна, - в том измерении - как и эта, земная.

Идёт чёткое переключение на что-то новое. Но особенно меня пугает эта цепкость включения в другое, ибо каждый раз глубина сна такова, что, проснувшись, я благодарю Бога за это новое утро. Боюсь момента, когда не смогу выйти из такого крепкого сонного, почти гипнотического, состояния.

С одной стороны, это приятно, словно ты погостил где-то, попутешествовал в незнакомых мирах, с другой – боишься потерять земное, если первое будет и далее таким же частым и глубоким.

Но – реально – убеждаюсь, что сны – это связь с другими мирами; то ли с теми, что живут в глубине нас, в подсознании, как память о чём-то ином; то ли с теми, что простирают к нам свои путепроводы через космические дали и просторы.

Кстати, я давно не верю в наличие Времени в космических глубинах. Пространство так велико и объёмно, что оно поглощает собой и Время тоже. Это ведь так просто понимать. Они никак не могут быть равнозначны для науки. Есть только Пространство, которое вмещает в себя и самые разные временные отрезки, существующие только внутри самого этого пространства.

Время - в объёмности пространства есть особый лабиринт, по которому движутся те или иные события. Выруливая туда, куда придётся. Или получится. Или приблудится… Или приводит какая-то Ариаднова нить, управляющая всем сущим.
06.02.2016
В.Леф.