Мне больно, Пьеро - говорит Арлекин

Мне больно, Пьеро – говорит Арлекин, стиснув зубами кровавую тряпку –
А тот отвечает ему – терпи, у нас ведь с тобой – было всякое –
Терпи – холодная кисть на лбу – точно беличья кисть художника –
Молча – ты знаешь, что я – люблю – и всё сделаю – чтобы ты ожил –
Остывает кровь на губах, поцелуй отдаёт кровью –
Молча – ты знаешь, что для тебя – я всё смогу – на всё готов я –
Но ты сможешь, я знаю, сам – ты перемелешь всё, что угодно –
Помнишь, сколько всего небеса – нам посылали за эти годы?
Помнишь? Я перебираю всё – чётки впечатаны в память шрамами –
Сколько лет – нас ветер несёт – сколько раз мы умирали?
Болью кусались – криками жгли – вены прокалывались мощами –
Сколько раз с этой земли – мы уходили – и возвращались?
Боль за нами тенью гналась – и деловито зубами щёлкала –
И отрезали ножом зеркала – куски сердца – и пряди чёлки –
Помнишь? Рука на лбу холодна – точно снег, выпавший за ночь –
Что за все века – времена – небо и толпы творили с нами?
Помнишь, как ты женщиной был – и в муках родил близнецов сиамских?
Помнишь, как мы сорвать не могли – с лица моего – присохшую маску –
И остался шрам в волосах – точно след от зубов волчьих –
И смеялись на небесах – но мы сами смеялись громче –
Всем небесам – напоказ, назло – в нашем неповторимом стиле –
И я сочинял театральную ложь о том, как этот шрам получил я –
Помнишь, как в чёрном лесу – проросли сквозь тебя деревья –
Как я годами не мог уснуть – как мои крики горели –
Точно стая огненных птиц – на расплавленной солнцем крыше –
Вот рука моя – потерпи – завтра снова ты возродишься –
Завтра снова будет весна – хоть в Париже, хоть во Флоренции –
Я куплю тебе круассан – я найду тебе новое сердце –
Или хочешь – моё возьми – пусть оно и слегка надтреснуто –
Помнишь – алые маки мин – помнишь – чёрный вороний крест мой?
Помнишь виселицу и твой –  танец – казнённой марионетки –
Помнишь – жадной толпы вой – как она наблюдала за этим –
Как она окружала, как – из тебя всю кровь выжала –
Помнит даже моя рука – твои ногти – на линиях жизни –
Нашей общей – они сплелись – они сцеплены – вечными лозами –
Помнишь, мякоть сырой земли – и ожоги воды колодезной?
Помнишь – ржавый след кандалов – целовавших алые язвы –
Помнишь, как кричала «Долой!» под балконом – толпа чумазая –
Мы забились под балдахин – в самой дальней из наших комнат –
И кому-то читал стихи – кто-то – кто и кому – не помню –
Я был принцем, а ты шутом – или ты был моей невестой?
Я ведь так и не понял, за что – нас тогда казнили торжественно –
И катилась твоя голова – к палачу – в его корзину –
Но потом я сказал – «Вставай!» – и восстал ты, Арлекин мой –
И тогда ты сказал – «Иди!» – ты был жив – значит, я живой был –
Ни один из нас не был – один – нас всегда было – только двое –
Иногда умирали врозь – но всегда возрождались рядом –
Помнишь – заросли диких роз – и кладбищенскую ограду –
Помнишь – как поднимались мы – из гробов – в закате шиповника?
Сколько раз приходили в мир – рука об руку – я всё помню –
Улыбнись – поднимись опять – боль ушла – сила осталась –
Под окном собралась толпа – начинается всё сначала –
Но толпа – скоро уйдёт – покричит и разойдётся –
Я целую засохший рот – моего золотого солнца –
Забивается крысой боль – в самый тёмный подвал дома –
Остаёмся лишь мы с тобой – остаётся любовь – ты помнишь?