На февральской заре...

Снег растаял. Лишь в лужах звенит тонкий лёд,
Да бегут ручейки по рябинной коре…
Я по полю из льна алым шёлком восход
Вышиваю на тусклой февральской заре.
Колыхается пламя громничной свечи,
Озорной огонёк отражает стекло.
Только голос твой нежный сквозь вёрсты звучит,
От него и зимой - так волшебно тепло.

По оплечью рассыпав жемчужинки звёзд,
Засыпаю с иглой у живого огня…
За окошком светлеет. Задумчивый клёст
С одинокой рябины глядит на меня.
…Солнца луч через шторы скользнул на кровать,
Невесомо коснулся пушистых ресниц…
Мне бы в травах душистых тебя целовать
Под беспечное пенье проснувшихся птиц.

И хотя бы на час из зимы, февраля,
Где то оттепель душит, то вьюги метут,
Убежать часом добрым в густые поля...
Там роса на траве и ромашки цветут.
Я сплела бы тебе, самый светлый мой друг,
Из чудесных цветов чародейный венок.
Нас венчал бы рассветом  разбуженный луг,
Что сейчас улыбается нежно из строк.

Позабудь хоть на миг, как грохочут бои –
Пусть тревога пройдёт, словно летом - гроза.
Самой легкой рукой глажу кудри твои
И целую такие родные глаза…
День рождается новый, он ясен и тих,
В нём, обнявшись, сливаются наши пути,
И заветная песня – одна на двоих -
Сквозь века и пространства над миром летит…

***

А у Макоши в тереме веретено кружит,
Тянет из горницы к Солнцу, во двор…
Мне, конечно, мой Свет, вовсе знать не дано,
Как сплетаются нити в единый узор.

И моё рукоделье тому – не чета,
В нём ни знанья, ни сил, ни сугубой волшбы -
Только нежность к тебе. И любовь. И мечта.
Ну, а всё остальное – в руках у Судьбы.

Я прошу лишь, чтоб тропка ложилась - легка,
Чтобы ласка моя – заменила броню.
А ещё - прогоняю с души облака,
Чтобы ты улыбался наставшему дню.