Ярославны

Тревожны взгляды и печальны,
А смотрят, словно бы, во сне.
Застыли сёстры Ярославны
В соборе древнем на стене.
Безмолвны сумрачные своды,
Трепещут тени от свечей,
Но лик их не затмили годы,
Лик этих русских дочерей.

Одна из них – княгиня Анна*,
Французской королевой став,
Свой русский дух не растеряла,
Парижа таинства познав.
И там Европе предъявила
Руси святые письмена,
И всю Европу покорила
Укладом русского ума...

А вот вторая Ярославна
Над степью лебедем плыла,
Хоть песнь её была печальна,
Но Русь на подвиги звала.
Над крепостным валом Путивля
Плач Ярославны мчался вновь,
До Каялы... Шептал он имя
Там, где лилась родная кровь.

Сестре же третьей, Ярославне,
Тернистый выпал в жизни путь.
Насмешки и позор, бесславье,
Что впору мёртвым сном уснуть.
Но всё перенесла, сумела,
И только ей, благодаря,
Судьба послала, что имела,
- Певца-пророка, кобзаря.
И были песни те бездонны...
Молва пошла на всю страну
О крепостной красе-мадонне,
И все признали в ней княжну.

Веков прошло с тех пор немало.
Но вот, случайно, или нет,
Вошла девчонка в храм и встала,
Увидев в храме свой портрет.
Поймала взгляд живой, и явно
Ей взгляд сказал: Сестра, ну вот
И встретились мы..., Ярославна...
И улыбнулся мрачный свод...

* - Русская девушка Анна Ярославна – королева Франции. Она осуществила революцию в чужой для себя стране. Именно она научила французский двор читать и писать ещё в XI веке. Это она познакомила французов с баней и заставила во время приёма пищи пользоваться столовыми приборами. Анна вела переписку с Папой Римским. Подданные чужой для неё Франции боготворили Анну и называли её Рыжей Агнессой.Анна Ярославна родилась около 1024 года. В это время вся Русь была грамотной. Вспомним хотя бы берестяные грамоты этого года, которых найдено множество. Анна – младшая из трёх дочерей киевского князя Ярослава Мудрого, супруга французского короля Генриха I и королева Франции. Анна выросла при княжьем дворе в Киеве и получила хорошее образование. 19 мая 1051 она вышла замуж за овдовевшего Генриха I, от которого у неё впоследствии родились дети. Очень интересно письмо Анны Ярославны отцу:
"Здравствуй, разлюбезный мой тятенька! Пишет тебе, князю всея Руси, верная дочь твоя Анечка, Анна Ярославна Рюрикович, а ныне французская королева. И куды ж ты меня, грешную, заслал? В дырищу вонючую, во Францию, в Париж-городок, будь он неладен!Ты говорил: французы – умный народ, а они даже печки не знают. Как начнётся зима, так давай камин топить. От него копоть на весь дворец, дым на весь зал, а тепла нет ни капельки. Только русскими бобрами да соболями здесь и спасаюсь. Вызвала однажды ихних каменщиков, стала объяснять, что такое печка. Чертила, чертила им чертежи – неймут науку, и всё тут. "Мадам, – говорят, – это невозможно". Я отвечаю: "Не поленитесь, поезжайте на Русь, у нас в каждой деревянной избе печка есть, не то что в каменных палатах". А они мне: "Мадам, мы не верим. Чтобы в доме была каморка с огнём, и пожара не было? О, нон-нон!" Я им поклялась. Они говорят: "Вы, рюссы, – варвары, скифы, азиаты, это у вас колдовство такое. Смотрите, мадам, никому, кроме нас, не говорите, а то нас с вами на костре сожгут!" А едят они, тятенька, знаешь что? Ты не поверишь – лягушек! У нас даже простой народ такое в рот взять постыдится, а у них герцоги с герцогинями едят, да при этом нахваливают. А ещё едят котлеты. Возьмут кусок мяса, отлупят его молотком, зажарят и съедят. У них ложки византийские ещё в новость, а вилок венецейских они и не видывали. Я своему супругу королю Генриху однажды взяла да приготовила курник. Он прямо руки облизал. "Анкор! – кричит. – Ещё!" Я ему приготовила ещё. Он снова как закричит: "Анкор!" Я ему: "Желудок заболит!" Он: "Кес-кё-сэ? – Что это такое?" Я ему растолковала по Клавдию Галену. Он говорит: "Ты чернокнижница! Смотри, никому не скажи, а то папа римский нас на костре сжечь велит".В другой раз я Генриху говорю: "Давай научу твоих шутов "Александрию" ставить". Он: "А что это такое?" Я говорю: "История войн Александра Македонского". "А кто он такой?" Ну, я ему объяснила по Антисфену Младшему. Он мне: "О, нон-нон! Это невероятно! Один человек столько стран завоевать не может!" Тогда я ему книжку показала. Он поморщился брезгливо и говорит: "Я не священник, чтобы столько читать! У нас в Европе ни один король читать не умеет. Смотри, кому не покажи, а то мои герцоги с графами быстро тебя кинжалами заколют!" Вот такая жизнь тут, тятенька.А ещё приезжали к нам сарацины. Никто, кроме меня, сарацинской молвою не говорит, пришлось королеве переводчицей стать, ажно герцоги с графами зубами скрипели. Да этого-то я не боюсь, мои варяги всегда со мной. Иное страшно. Эти сарацины изобрели алькугль (араб. – спирт), он покрепче даже нашей браги и медовухи, не то что польской водки. Вот за этим тебе, тятенька, и пишу, чтобы этого алькугля на Русь даже и одного бочонка не пришло. Ни Боженьки! А то погибель будет русскому человеку.За сим кланяюсь тебе прощавательно, будучи верная дочь твоя Анна Ярославна Рюрикович а по мужу Anna Regina Francorum".