Деревенская боль

Говорят мне: "К чему
Сие творчество?
(Мол, читать никому
Не захочется.)
Зачем речь я веду
Слишком резкую,
Обнажая беду
Деревенскую?" -
Оттого, что в груди
Всё сжимается,
И просвета не жди:
Тьма сгущается...
Оглянитесь: чуть жив
Наш совхозишко.
Хотя был не ленив,
Не знал горюшка.
Все дворы были в нём
Ладно справлены;
Теперь видишь кругом
Лишь развалины:
Только стены стоят
Скособочены,
А внутри всё подряд
Разворочено.
И поникло Вехно,
Закручинилось,
Уж бурьяном давно
Ощетинилось.
Тут и там борщевик
Хорохорится,
И на нивы проник,
Ядом полнится.
Были мы, - поди, знай, -
Виноватыми?   
Будто шёл здесь Мамай
С супостатами!
Поделом, стало быть,
Сия долюшка;
Сию чашу испить
Нам до донышка.
Нам судьбу коротать
Горемычную,
Пока будем хлебать
Чечевичную.
Ведь мы сами - гроши,
Нам же медь - цена;
А пенять хороши
То на Ельцина,
То у власти враги
Да предатели,
Сколько, мол, нам мозги
Демократили!
Мол, сидит там Чубайс
Со товарищи,
Только грузит на нас
Киловатищи!
То объявим: "Вина
На Америке!
Довела нас она
До истерики!"
А могли бы мы жить,
Ведь не лодыри;
Да ведь нам коли пить -
Так до одури!
Пьют кругом стар и млад
От безверия;
Не глядят ещё в ад,
Но в преддверие.
Заглянуть бы порой
В храм над озером!
Да склониться душой
Перед образом!
Но когда о душе
Позаботиться?
Как в крутом вираже,
Жизнь заносится.
Звона нам не слыхать
Колокольного;
Нам бы зелья принять
Алкогольного!
Как же, братцы, ну как
Тут надеяться,               
Что когда-нибудь мрак
Развиднеется?!

Мхом покрывшийся сад.
Запустение.
И уныло глядят
Все растения.
Разглядеть им, грустя,
Почти нечего
От следов бытия
Человечьего.
Где стоял его дом –
Чёрна впадина,
И углями кругом
Всё завалено...
Здесь он жил много лет,
Любил водочку;
Увядал жизни цвет
Потихонечку.
Но, как ниточки, дни
Все кончаются;
И домишко в тени
Вспоминается,
Где скончал он житьё
Нетверёзое,
Может, выпив своё
Лишней дозою.
Не почуял он дым, -
И ведь жаль его, -
Вместе с домом своим
Сгорел заживо...

Коль на раны вам соль
Вновь посыплется,
И затихшая боль
Понадвинется, -
Ты, деревня моя,
Тут за всё прости,
Что пишу, не тая,
Но по совести...
Здесь бабуля жила, -
То ли маялась;
Так, что жизнь не мила
Ей представилась.
То ли ей не везло,
Загорюнилось...
Иль кому-то назло
В петлю сунулась?
Иль душа неспроста
Покоробилась?
Помолчать у креста
Не сподобилась?
Не склонялась ужель
Пред святынею?
Не слыхала и трель
Соловьиную?
Может, солнышко ей
Не приметилось?
И ничем в жизни сей
Не утешилась?
Не дивилась порой
Звёздным куполом?
И туман пеленой
Не окутывал?
Иль холодной росой
Не умылася?
Иль глухой и слепой
Народилася?..

На деревню взглянуть -
Всюду горести...
Вот ещё одна жуть
Грустной повести:
Опалён старый сад
В лихом пламени,
Как скелеты, стоят
Мёртвы яблони.
Там репей с лебедой
Да крапивою;
Видно печку с трубой
Сиротливую.
Вокруг – брёвен куски,
Сплошь обуглены;
Там в огне старики
Вместе сгублены.
В том горящем дому,
В страшной полночи,
Долго рвался во тьму
Крик о помощи…

Да, трагедии... Впрямь – 
Из "ужастиков",
Что лавиною к нам
Прут из "ящиков".
Но смятение и страх
Нам негожие;
Коль пребудет в сердцах
Воля Божия, –
Станут скорби, друзья,
Не столь тяжкими,
Пусть вокруг всё и вся – 
Вверх тормашками...


              дер. Вехно, 2005 г.