Береги маму, Санька

Который год отец воюет,
Гордился Санька - он танкист,
И пишет, что он всех целует,
Отдельно Саньке - ты держись.

А Санька ждал его не долго,
И помогать отцу решил,
Полегче маме станет только,
На фронт мальчишка убежит.

Его не раз уже ловили,
Но каждый раз он убегал,
На фронт идти не разрешили,
К танкистам все таки попал.

Танкист Егоров повстречался,
И Саньку он с собою взял,
Он в часть родную возвращался,
А о себе все Санька врал.

Сказал, что маму хоронили,
Отец-танкист давно пропал,
Фашисты дом их разбомбили,
И сиротою Санька стал.

Егоров мальчика жалеет,
На фронт ребенка привезет,
Переодеть его успеет,
И к командиру приведет.

Но командир сказал сурово,
Что Санька еще очень мал,
Пусть отдохнет малец немного,
И в тыл отправить приказал.

А утром Санька убегает,
И под бомбежку вдруг попал,
В воронку быстренько сигает,
А сам за боем наблюдал.

Зенитка яростно стреляет,
И самолет врага подбит,
И его летчик покидает,
На Саньку ястребом летит.

Вот парашют накрыл воронку,
И летчик Саньку увидал,
Он отскочил уже в сторонку,
И пистолет большой достал.

А мальчик пыль в глаза бросает,
Фашист стреляет наугад,
А тут Егоров возникает,
И этой встрече мальчик рад.

Егоров с летчиком дерется,
Тот почему-то верх берет,
От них мальчишка увернется,
И немца камнем сильно бьет.

Пленили летчика герои,
Был командир конечно рад,
А Саньку даже перед строем,
Медалью важной наградят.

Его оставили танкисты,
При кухне трудится пока,
Но пусть дрожат теперь фашисты,
Мальчишка этот сын полка.

В разведку Саньку переводят,
Он в тыл врага один ходил,
Склады немецкие находит,
И самолеты наводил.

Фашисты мальчика ловили,
Сломить ребенка не смогли,
К стене бревенчатой прибили,
Его разведчики спасли.

После леченья, снова в строй,
На танке мальчик воевал,
Хоть возраст Саньки небольшой,
В боях пощады он не знал.

Война окончилась, домой,
С опаской Санька возвращался,
Ведь этот маленький герой,
Два года с мамой не видался.

Открылась дверь, мать увидала,
Стоит сынишка у двери,
Два ордена и пять медалей,
Теснились на его груди.

Она спросила потихоньку,
Обняв кровинушку свою,
Наверно куришь ты махорку?
Соврал зачем-то: "Да, курю".

    И мать и сын вдвоем стояли,
    Мать поседевшая была,
    Они от радости рыдали,
    Что принесла эта война?