Ей звезда упала на ладошку

«И пусть говорят. Да, пусть говорят.
Но нет, никто не гибнет зря…»
Пожалуй, эти строки можно отнести
и к Наталье Марчук, трагически погибшей
13 июля 1990 г. во время
экспедиции на Памире.

                Пролог

Она всегда тянулась к детям. В работе с ними крошечными и повзрослее, послушными и капризными, талантливыми и не очень, видела она тот самый смысл жизни, о котором мы начинаем рассуждать еще со школьных сочинений, тот душевный покой, который каждый из нас ищет и редкий счастливчик находит. Она его находила отчасти в кругу своих неделимых на любимчиков и середнячков учеников в музыкальной школе. Она умела увлечь питомцев в волшебный мир звуков. Довести красоту и величье музыки до юного сердечка. Даже самые, казалось бы, обыденные и нудные уроки с несметным количеством повторений базовых упражнений она могла оживить то шуткой, то интересным рассказом, то своим, каждый раз изнутри идущим, соло на фортепьяно. Нет, с этими ослушниками-детьми было очень непросто работать, случалось, что ребенок «отбывал номер» в школе лишь по прихоти родителей. Но она никогда не позволяла себе даже кричать на учеников. Лишь расстроено выплеснет с одной ей понятной интонацией: «Ну, деточка!» Или переходя на Вы: «Вы будете сегодня это правильно играть?». А потом сядет, испишет тетрадный листок своей росписью, выливая на бумагу злость и раздражение. Просто Наталья Марчук любила детей всем сердцем и душой. Душой, оставшейся в горах.

«Друзья уходят как-то невзначай»

В тот день, 13 июля 1990 года, на Памире ничто не предвещало беды. Наоборот, впервые за последние трое суток установилась ясная погода, и альпгруппы принялись наверстывать упущенное. Ведь запланированных графиком восхождений никто не отменял.
Совместная советско-словацкая экспедиция, в ее состав входили члены спортивно-коммерческой фирмы «Альтекс» во главе с Марчук, третий год подряд проводила здесь медико – биологические эксперименты. В основу опытов была положена оригинальная параллель между состоянием кислородного голодания человека в условиях разряженности воздуха на высоте, и схожим состоянием ребенка. На этот раз словацкие педиатры должны были подытожить данные исследований, которые затем могли быть применимы при лечении новорожденных.
Место, традиционно избранное для ночевки, более полувека использовалось как промежуточный лагерь на пути к пику Ленина. На «сковороде», так окрестили альпинисты ледовое плато на высоте 5300 м, стояло 23 палатки. Три чехословацких спортсмена, оказавшихся затем свидетелями трагедии, разбили палатки чуть поодаль, в месте, считавшемся лавиноопасным. Ни группа Балыбердина (покорителя Эвереста), поднявшаяся до 5800 м, ни другая, остановившаяся на высоте 4200 м, никто ничего не слышал. Лишь в базовом лагере в 10 часов вечера неожиданно отключили карбюраторную электростанцию. «Землетрясение» – подумали обитатели МАЛа (международный Альплагерь).
В палатке играли, балагуря, в карты трое словаков. Рядом сидела Наталья, думая о чем-то своем, вязала. Вдруг кто-то крикнул: «Лавина!». Словак М. Брозман выглянул из палатки (что за шутки?) и увидел несущуюся навстречу, со всепоглощающим гулом, стену. Мирослав успел только повторить ужасное: «Лавина?» и, не сделав даже пару шагов, вместе со всеми закрутился в кромешном снежном месиве.
Землетрясение сорвало наплывавший десятками лет на склоне вершины Раздельная висячий ледник, величиной с 12-этажный дом. Сам он прошел мимо «сковороды», но вызвал к жизни два могучих снежных потока, перехлестнувшихся как раз у места стоянки, и выбросивших все, что на ней было, на пологое продолжение ледника. Чудом уцелевший ленинградец А.Корень и М.Брозман, раздетые лавиной, просидели до утра, укутавшись в обрывок чьей-то палатки, и согревая друг друга.
Подтаявший солнечным днем и теплой ночью снег на следующее утро так подморозило, что он стал, как бетон, до предела затруднив не то, что спасательные, даже поисковые работы. Удалось найти лишь пятерых альпинистов, двое из них живые. Наталья лежала замотанная в палатку с открытыми глазами, выражавшими испуг и недоумение. Она будто спрашивала у нашедших ее друзей: «Кто это, что это? Зачем меня выгоняют? Ведь это мой второй дом, я принесла сюда уют, спокойствие, доброту?» А рядом лежал недовязанный шарфик…

                «Все перемелется – будет мукой? Нет, лучше мукой…»

Девчушка-двухлетка сидела прямо на столе, где взрослые готовили манты, и указывая на муку пальчиками, повторяла вслед за тетей Тамарой Леонтьевной: «Му-y-ka-a» – смешно при этом вытягивая губки. Произнося новое слово в неведомом ей мире, знала ли она, зачем появилась на свет, какая ей уготована судьба, какими путями – дорожками пойдет ее жизнь…
Рядом с ней было интересно, наверное, потому что Наталья интересно жила. Поразительно широк был круг ее увлечений, занятий, забот. Любовь к музыке (Наталья закончила музучилище) и работа с детьми совмещались с глубоким изучением английского. В их доме было много иностранной литературы. Ведь Тамара Леонтьевна преподавала в интернате английский язык. Наталья читала классиков в подлиннике, занималась переводами, а в 1982 году заочно окончила Алма-Атинский институт иностранных языков.
Шумная, веселая, бесшабашная, одним своим присутствием не позволявшая никому унывать, Наталья вместе с тем была такая домашняя, мягкая, ее рук слушались и кастрюли на плите, и тонкие спицы, и швейная машинка. Кто из друзей не помнит ее с шармом связанные свитера, или объемные, легкие, дизайнерский продуманные палатки и рюкзаки.
Совершая серьезные походы в горы (Наталья за 20 лет занятий стала кандидатом в мастера спорта по горному туризму), туда, где подсознательно хочется отключиться от городской жизни, ее условностей, она и там оставалась подтянутой и опрятной, создавая уют и порядок. Трудно представить, как могла она совмещать в себе интеллигентность, изысканность вкуса, с адским терпением и выдержкой. В одном из походов она так натерла себе триконями (горные ботинки) большие пальцы ног, что потом у нее сошли ногти. А там, на привале, она обнажила ступни и захохотала: «Ребята, как вам мой педикюр?» и продолжала путь по моренам и сыпняку в шлепках.
Она рождена была лидером, заводилой. В школе ни одно мероприятие не проводилось без участия неугомонной девчонки. Капитаном вела она в «бой» гандбольные и баскетбольные дружины, на зависть мальчишкам играла в пинг-понг.
               
                Романтики гор
 
«…О горы, что вы сделали с нами,
Мы влюблены, мы болеем вами,
Нам горный воздух сладок, как мед,
Пусть каждый из вас его вдохнет…»

Эта песня была написана под треск костра в туристическом лагере им. Терешковой, тот самом, где впервые вдохнула горный воздух шестиклассница Наташа Марчук. Тогда она и влюбилась в горы на всю жизнь. После школы сдала экзамены на инструктора по туризму, начала работу стажером, а затем и сама стала водить группы в поход.
Ей, наверное, очень повезло. Ее учителями, старшими товарищами были люди изначально преданные горам, исходившие Тянь-Шань чуть ли не в кедах – А.Маркус, М.Драгунова, Г.Филатов, – те с кого начинался альпинизм и горный туризм области. Вместе с друзьями, молодыми энтузиастами, они упоенно рассказывали людям, впервые попавшим на турбазу «Южную», о чудной, манящей красоте гор, о сильных и прекрасных людях, покорявших вершины, увлекали новичков в однодневные, а затем и в длительные походы. За сезон выводили по 10 групп. Не было отбоя от желающих познать, что же такое «горы, на которых еще не бывал». И «Золотая осень» называлась «золотой», а не «пьяной», как сейчас. Но это уже тема отдельного разговора.
Постепенно у Натальи подобралась спаянная группа проверенных и надежных ребят. Трудно сосчитать пройденные отважной шестеркой километры, преодоленные перевалы и вершины, пересказать все курьезные и экстремальные ситуации. Вспоминается случай, рассказанный Н.Карымбаевым, одним из членов этой группы, близким другом Марчук. В мае 1986 года при спуске с перевала Кзыл-Узбекистон, на леднике Текеш их накрыла лавина. Увидев стремительно несущуюся на них смертоносную пучину. Наталья крикнула Сергею Баканову, имевшему кинокамеру: «Снимай!». Они шли в связке, веревка и спасла их, не позволив лавине разметать и погрести всех поодиночке. Выбравшийся из-под снега невредимым Карымбаев поспешил на помощь Баканову, затем Игорю Челомбитко. И вдруг пронзительный зов Натальи: «Коля, Рената нет, быстрее, где Ренат?» Заваленный снегом Ренат Нигматуллин был спасен. А потом оказалось, что у самой Натальи сломана нога. И на спуске она не стала обузой для товарищей – поддерживаемая, шла сама, не издав ни звука.
По возвращении домой друзей всегда ждали фирменные Натальины беляши, чай и бесконечные, как у костра на высоте, разговоры, смех, слайды, песни под гитару любимых Визбора, Розенбаума, Высоцкого, Дольского.
Как несправедливо все и призрачно.

                «Но обещайте помнить и не гасить костры…»

Вот и закончен очерк исповедь о Наталье. Это получился своего рода дневник откровений самых близких ей людей. Стараясь бережно донести до читателя все, что узнал, все, что пережил во время бесед с родными и друзьями, я не сказал, пожалуй, главного. Память о Наташе жива.
Проводилось в Чехословакии международное соревнование ее имени, вечер памяти в Чимкенте, провожает выходящие на маршрут группы в Сайрамском ущелье мемориальная доска.
Живут в наших сердцах ее добрые глаза, благородные поступки, искрометный счастливый смех. О ней в кругу «горных» людей говорят так, будто она просто не смогла приехать на очередной сбор. Ученики ее прикосновением пальцев к клавишам поют гимн своей учительнице. А Тамаре Леонтьевне хочется сшить или связать Наталье что-нибудь к именинам. И сын Кирилл, поступивший в тот июль в Ленинградский институт физкультуры станет инструктором, поведет группы в горы, продолжая дело матери. С ее именем на устах будут покоряться вершины и какой-нибудь доселе безымянный пик обязательно назовут пиком Марчук.

1990 г. Чимкент. Каз.ССР
            
http://www.alpklubspb.ru/rass/249.htm