ЧелоВек

В промозглой тьме, в цепях гордыни,
Наш дивный пламень чахнет, стынет.
Хоть с давних пор, преданье молвит,-
О мере мудрости исконной.
Мы всё ж в пучине буйной века,
Как недобитая калека:
Бредем по полю от дороги,
Зловредно обходя пороги.

Как жар звезды - живой надеждой,
Нисходит свет во плоть одежды.
Не только вышним изволеньем,
Матрилогическим твореньем,
Но и простым земным явленьем:
Рожденьем, кровию движеньем.

Покуда жёлудь в почве знаний,
В грунтах полезнейших исканий,
Вбирает сок словотворенья,
Законы жизни и владенья:
Собой, в черте словорожденья.
Он чист и светел, точно дух,-
Тон чистый, непорочный звук,-

Что отливается в движеньи,
По ткани времени - скольженьи.

Но в общей каше, во котле,
Во алой и златой заре,
Он погружается в кипенье,-
Огня волнительное бдение.

Где всё бежит и мчится лихо,
Где смерть внезапно: тихо-тихо,
Тебе,- касанье к чужой жизни,-
Себя объявит в святой тризне.

Где стрелы, смазанные ядом,
Людей пронзительная взлядом,
Тебя касаются - пронзают,
И просто-напросто терзают.

Всё это - кузня человека,
Где сталь и жар в плавильне века,
Тебя в накале, под давленьем,
Ударом воплотят твореньем,-
Эпохи духа проявленьем.

Где неба чистое движенье,
Безмолвной тишины прошенье,
Сменяет ярость орошенья,
Всего земного подношенья.
И в пуще танца, лик зарниц,
Перстов грозы, царей десниц,
Ликует стая громовиц.

И ты меж небом и землею,
Земной, небесною стезею.
Будь пророненною слезою:
От счастья ль, горести росою?

Коль крепок верный чести щит,
Коль ты познал на вкус гранит,
И перетруженные длани,
Черпали воды, не устали,-

Ты, значит - человек.

А коль гордыни злобный смех,
Ты примерял и грел тщеславие,
Во мгле обиды и злонравия,
А всё от малого к большому,
Прознал и выбросил слепому,-

Тогда, увы - ты к люду сходишь
И там в порочном круге бродишь.