Россия, право, не желаю в скит

Нетерпелив зимы весенний дух
Над новой ледяною мостовою.
А я, как и положено герою,
В мир верую и чувствую на слух.

На слух души, что искренне жива
И следует тревоге духа предков.
Пусть мир врага трясётка как наседка!
Он жив ещё и цела голова.

И белый свет не кажется серей
На поприще дешёвых самозванцев.
Бичом России были иностранцы,
Бич своего кладётся посильней.

Предал свой дух ничтожный мой народ,
Он и сейчас превыше ценит зависть.
Весенний флёр закладывает завязь,
И что с того, что задом наперёд?

А что с того, что плетью не пройдёт
Ломать во щепы духа высший разум?
Кухарка, свет свой накрываешь тазом
И счастье, что опять наоборот.

Не объясню тебе, кухарка, жизнь.
Ты как собака... впрочем, всё пустое.
Но по есенински, - "нам жить на свете стоит"
И это значит нам на свете "быть"!

Чужая подлость умножает смерть
Снесённого до селе Англетера.
Людская зависть, та ещё холера,
Спешащая зажарить, не согреть.

Спит, заточён Землей Российский дух.
Заплакали, заныли мостовые,
Россия в черном, люди, как живые,
Пугаются на всякий новый стук.

Сшонэ и Дух, родные братья всёж,
Тварь победила по итогу года.
Глаголет диктор про свою погоду,
Про мир войны, расходы и падёж.

Россия, право, не желаю в скит,
Не верю я в друзей единоверцев.
Открыт портал и  приоткрыта дверца,
За нею Бог мне слово говорит.

Сшонэ 010216