Смерть ЖКХ
Наркоту я не толкаю,
Я живу своим трудом,
А вокруг меня - дурдом.
За стеной орёт альфонс,
Изо рта его понос,
Всё пространство засоряет,
Морда сальная воняет.
С дурой, старше лет на двадцать,
Он согласен кувыркаться.
Так московский проживон
Отрабатывает он
Сверху скачут молодые,
Хамоватые, борзые.
«Воспитали» молодёжь,
Что с ума от них сойдёшь!
Вместо лестницы - помойка,
Сральня, спальня, мордобойка.
Нарики и алики,
Чурки и кошмарики.
За всё это «не хочу!»,
Каждый месяц я плачу.
Те ж, кто бабки получают,
Нашу жизнь не замечают.
На словах – для нас почёт,
Липовый готов отчёт,
И c заботой о народе,
Встал коттеджик в огороде.
Вот, гражданка Рудоманова,
Проживает как Романова.
С невеликою зарплатою,
Дом её сравним с палатами.
Личный клиннинг - «Чистый век» -
Доит много человек.
Чурок, аж сто пятьдесят,
В бывшем ЖЭКе там сидят.
Никаких секретов нету,
И в Управе знают это:
В 8 «Б», Конёнкова,
Прячет их бабёнка.
А зайдёт УФМС -
Оно тоже хочет есть.
Отстегнёт им, как обычно,
И опять живёт отлично.
За углом у нас аптека,
Ну, почти как дискотека:
Толпы нариков шныряют,
И потом себя ширяют.
В доме номер 19,
Свет погас. Куда деваться?
Чурки! Что его жалеть?
Кабель срезали на медь!
А в подъезде, дом 15
Сразу можно догадаться,
Куда чурки, двадцать штук,
Девку пьяну волокут.
Это даже не порнуха,
В чистом виде – групповуха.
Не ответит за бардак,
Кто пускает их «за так».
Продали страну, столицу,
Нечем здесь уже гордится,
Стало жить невмоготу,
Задохнёшься, как в аду!
Мы пошли на Новый Год
Площадь главную смотреть,
А кругом – чужой народ,
И своих не разглядеть!
Площадь Красная была,
Стала же черным-черна,
Белых лиц не видно боле,
Как Мамай прошёл по полю.
Прутся все, кому попало,
За рублём, за чёрным налом.
Смерть такому ЖКХ,
Навсегда и на века!
Нет, от них у нас не чисто:
Страшно, гадко, скользко, глистно.
Надоело срань терпеть,
Надо срезать их, как медь!
Срочно все закрыть границы,
Чтоб не морды видеть - лица!
А воров в тюрьму, к ответу!
Чтобы чисто стало к лету!
Апрель 2013
Свидетельство о публикации №116013007108