1

1.
Я не хочу это вспоминать. Но вынужден. И потому спешу рассказать на сиих листах мою историю, от воспоминаний о которой кровь моя холодеет. Не из тщеславия, а лишь потому, что в неё может быть втянут кто-то ещё, ибо оно приближается. И я надеюсь, что эти строки хоть как-то помогут тем несчастным, на чьи плечи судьба обрушит эти ужасы, после моего ухода в мир иной. Я последний из тех, кто знает страшную тайну тех событий. И не хочу уйти  на тот свет, оставив всё как есть. Корни этой истории, вероятно, стары как мир. Но для меня она началась девятнадцать лет назад.
Нас тогда было девять человек. Весёлая дружеская компания. Мы были полны надежд, стремлений и амбиций. И это было правильно. Ведь в двадцать жизнь только начинается. Мы ехали, разговаривали, шутили и смеялись. Каждый строил какие-то свои планы на жизнь. Но, в конечном итоге, им не суждено было осуществиться. Путь наш лежал к руинам древних захоронений, где наши более опытные коллеги проводили свои археологические изыскания. Раньше мы никогда не посещали места подобного рода. Чем ещё могут заниматься молодые неопытные археологи, как не изучениям древностей в стенах каких-нибудь музеев? Настоящие же раскопки были для нас чем-то необыкновенным. Разумеется, нам нельзя было участвовать в исследовательском процессе. Но, тем не менее, мы испытывали сильнейшее возбуждение. И когда нам предложили отправиться на место и задокументировать всё происходящее, мы с радостью согласились.
До места раскопок оставалось не очень далеко – полтора часа езды до места встречи и сутки до самой нашей цели, если не считать время отдыха. Сутки пути через леса в нашем представлении делали предприятие ещё увлекательнее. По прибытию на место встречи, нас встречал смуглый, сурового вида мужчина, который представился нашим проводником. Подкрепившись и немного отдохнув с дороги, рано утром мы отправились в путь. Чем ближе мы были к цели нашего визита, тем сильнее было наше возбуждение. Каждый представлял и строил догадки, так как никаких данных нам не предоставили. Но ведь для сбора информации и документирования мы и здесь. Через несколько часов пути ноги с непривычки стали болеть, что немного поубавило наш энтузиазм. Погода, по мере нашего продвижения, портилась. Небо всё плотнее окутывала серое одеяло туч.  А вместе с тем наше подсознание начало обволакивать странное гнетущее ощущение, перерастающее в какой-то первобытный страх. С этим чувством, усиленным стократ я и живу, по сей день. Но в тот момент никто не предавал этому особого значения. Тогда я, да и, наверное, все, списывали это чувство на волнение, усталость и плохую погоду.
Мы продолжали подбадривать друг друга. Всё так же шутили и насвистывали какие-то песни, разговаривали. И только наш угрюмый проводник молча шёл впереди, полностью погружённый в себя. И когда заморосил дождь, он не проронил ни слова, а лишь накинул капюшон.
Шли долго. Вокруг еле живая природа с огромным количеством мёртвых деревьев. И гнетущая тишина. Время было к вечеру. Из-за плохой погоды стремительно начинало темнеть. Для ночлега выбрали каменистую площадку, не углубляясь в лес. Разложив вещи, разожгли костёр. После еды навалилась усталость и, закрыв глаза, я крепко уснул.