***

Мне говорили: «Время имеет ход, воды имеют плот, ну а слово – начало…»
А у меня вот, знаешь, наоборот: «Слово, вода, время, орех, мочало.»
 
Сколько ни крутишь стрелки – течёт вода, как ни ускоришь шаг – не догонишь время,
Бегаешь-бегаешь, а «на траве дрова», люди в траве – чудное дикарье племя.
Падает сверху небо – сжимает плоть, город плюёт пружинками тел ушедших,
Смотрит на них с ухмылкой слепой господь, чертит мелком прибежище сумасшедших.
 
«Твари по паре» – уже вызывает смех, нынче по парам ходят порок с цинизмом,
Шкурки убитых с именем «шубный мех» виснут на людях, выкормленных садизмом.
«Око за око» – убей, всё что подползёт, чтоб не повадно было дышать единым,
Сердце забудь, упрячь глубоко под лёд, веки закрой, зашторь поплотней гардины,
Чтобы не увидеть – мир наш сошёл с ума, сдвинул акценты, ось искривил до лука…
Не вспоминать, что есть и тюрьма-сума, слово, кричащее громче пустого звука.
Не вспоминай, не думай и не дыши – выкинь глаголы, можешь забыть о гласных,
Можешь уверовать, кто-то за всех решил, ляг и смирись и вклейся в поток согласных.
 
После смешайся с серостью тусклых дней и растворись в потоке туманных смыслов,
Спрячься в тени безлистных сухих ветвей и умирай под кайфом своих софизмов.
Завтра опять взрастёт «во дворе трава», переплетёт с любовью сухие кости.
 
Слушай, давай сыграем в гробу «в слова»? А завтра откроем крышку – и сразу в гости!