Меж этажами

Эпиграф

"На свете есть много дел важней
Твоих хороших и старых друзей.
Ты можешь пойти поиграть в лото,
Подстричь лужайку, убрать за котом,
Налить бокал сухого вина,
Заполнить пробелы в пейзаже окна,
Вылить на стены всю желчь из груди,
В слух так внушительно что-то твердить,
Выкинуть мусор, заправить постель,
Так провести сто пятнадцать недель,
Протестовать своему отраженью,
Бегать и прыгать до изнеможенья.
На свете есть много дел поважней
Своих самых лучших, старых друзей!"
------

Дай отойти назад.
Не волнуйся, не вернуться, а разбежаться.
Я клянусь, не подумаю дрожать и жаться,
В этот раз здесь даже не будет рифм.
Нет, не упаду, я зависну мед этажами,
Моих ненависти и любви.

Да, не лишний, знаю, говорили раньше.
Я лишь приставший лист после осенних ливней
В доме, где лифт, любовь, лицемерие и подхалимство,
Интернет безлимитный, иллюзии и упрямство,
Нежелание поддаваться на душевные манипуляции,
Бесконечно кривляться и мосты палить.

Я лишь суровый носитель несуразных идей
Там, где все решено и не требует доказательств.
Я бессердечный предатель других людей,
Что мнят себя без потех в стороне от предательств.
Выдавая затем, совсем другой подтекст.
Недостающий мотив хитросплетений своих объятий.

Обстоятельный лязг временных цепей
Мне напомнил, что я уже давно невнятен,
Что дверь сбита опять и на ней нет петель,
Что заржавел последний из ее гвоздей
И все душевное вырвалось, не оставив пятен.
А того, что осталось, увы не хватит
На такую свору пустых людей.

Я все ломал себе и почти ничего не строил
Пока рылся в своей души островных пустотах,
Ухватившись за ту смешную жестокость,
Что ты дружбою назвала.
И пускай не тогда, не сейчас, не летел, не падал,
Часто делал больно, туманил правду.
Вы всегда знали всё. Эта тайна
Изначально была ясна.
Но забыв, вдохнув ее едкий пепел,
Вы смеялись, как злые почти что дети,
Вы глумились, пока я безучастно бредил
Невозможною жаждой дна.

Как всегда слишком много "я", откровенно глупо.
За слова всегда говорят поступки.
Если дружбу в радости познают, то
Я в ней первый же потону, не доплыв до шлюпки.
Весь вопрос в цене этой грубой жертвы:
Есть ли что-то меж той гниющей дверцей
И вселенной растворяющей что-то в сердце,
Упорхнувшее из оков не продумав цель.