Кто бы мог рассказать

                Станичникам Оренбургского казачьего войска – посвящается!

* * *
Воротился казак после службы в станицу,
При святых образах старикам поклонился,

Ребятёнка обнял, да, жену раззадорив,
Расседлал он коня на родимом подворье.

Стосковался казак – голубые лампасы! –
По любимым глазам да по речке Миассу,

Где закат провожал с ненаглядной казачкой –
Целовал-миловал в воздержаньи добрачном.

Да ещё за мальца проступала слезинка –
Как растёт без отца казачоночек-сынка?

Воротился казак – переводят на Льготу* –
И лучатся глаза, руки просят работы!

У тесовых ворот уж черёмуха в цвете!
Шёл 13-й год, впереди – лихолетье…
* * *
Кто бы мог рассказать, что совсем уже скоро
Призовут казака на войну – не на сборы,

Что в атаке лихой он душой загрубеет,
Когда шашкой – легко! – рассечёт чьё-то темя.

Если правит война, жизнь немногое значит,
Но проявит сполна он отвагу казачью:

Три Георгия** – в ряд! да медали – четыре!
Серебром зазвенят на потёртом мундире.

А потом на фронтах он завязнет как в тине –
Уже в Белых рядах прозвучит его имя.

Только Красный террор будет жёстче и злее:
Кто пойдёт вперекор – раздробит, не жалея.

Можно будет уйти за пределы границы –
Только как без семьи?.. Он вернётся в станицу.

И растопчут кресты**, оборвут и погоны,
И в холодную стынь, расстреляв, захоронят…
* * *
Ещё год до войны, ещё счастлив казак.
Он коснулся жены – словно, сердцем обмяк…
* * *

Льгота - Отслужив действительную службу казак, отпускался на Льготу, жил в своей станице, но числился в льготном полку своего округа; восемь лет он должен был иметь наготове строевого коня, снаряжение, обмундирование и холодное оружие; время от времени должен был являться на проверочные сборы и ученья.

Георгиевский крест - причисленная к ордену Святого Георгия награда для нижних чинов с 1807 по 1917 годы за боевые заслуги и за храбрость, проявленную против неприятеля. Знак отличия Военного ордена являлся высшей наградой для солдат и унтер-офицеров.