Надгробные надписи...

         Он умер оттого, что был он скуп,
         Не полечился - денег было жалко,
         Но если б знал он цену катафалка,
         Он ожил бы, чтобы нести свой труп.
                Роберт Бёрнс
               

         

          На камне взяточника
   
     Когда он вдруг вошёл во власть,
     Когда вкусил той власти сласть,
     То взятки он уже не брал -
     Он их  вельможно ПРИНИМАЛ.
            
       На камне эстрадного
              певца:

     В нём совести ни грана,
     В глазах была лишь спесь,
     И лишь под фонограмму
     Он был способен петь.
            

         На камне астролога

     Себя он ясновидцем гордо называл,
     Год смерти одного Избранника назвал.
     С Избранником ошибся - тот живёт,
     Но умер сам он в этот чёрный год.
             

         На камне графомана

     Он написал немало сочинений:
     Стихи, рассказы и роман,
     Но их отвергли тут и там.
     Он о себе: "Непризнанный я гений",
     О нём: "Известный графоман".
             

         На камне лукавца

     Он никогда не верил в бога,
     Он не крещён и крестик не носил,
     Вдруг у последнего порога
     Простить грехи свои у бога
     Лукавец этот запросил.
             
   
     На камне вора-крохобора

     Все друзья родного круга
     Говорят теперь о нём:
     "Он не жадина-ворюга,
     Был он честным несуном".
             
         
         На камне хапуги-продавца
    
     Он так привык обсчитывать клиента,
     Обсчитывать с улыбкой, не грубя,
     Что как-то по привычке, незаметно
     Он обсчитал и самого себя.
            
   
           На камне сапожника

       Как он ни старался,
       Всех обуть не смог.
       Он и сам остался
       Тоже без сапог.
            

            На камне браконьера

     Он браконьер со стажем и немалым,
     Оружие - взрывчатка и свинец.
     Вот говорят: "Лиха беда - начало",
     Ему лихой бедою был - конец.

             
        На камне идеального гаишника

     Берёг он свято честь своих погонов
     И никому поблажек не давал.
     Нарушив как-то правила обгона,
     Он тут же сам себя оштрафовал.
 
 
             На камне шутника

     Своих друзей он как-то разыграл
     И сам же на вторые сутки,
     Уже забыв, куда кого послал,
     Поймался на своей же шутке.
             

        На камне сельского головы

     Он никого не слушал и не слышал
     И всем давал понять: здесь главный ОН.
     Закон был для него, что то же дышло.
     Он смачно говорил: "Здесь я - закон!"
             
                **  **  **