Приходи же ко мне тридцать первого

Приходи же ко мне тридцать первого,

Приходи, и мы выпьем вина,

А хочешь – налью тебе крепкого

И привычного губам коньяка.

Постелю под цветущей малиной,

Лягу рядом – словно ручная;

Если клин вышибают клином,

Значит, верно, что тебя подпускаю.

Поцелую колючую щёку,

Как всегда – до пурпурных губ;

Только врать, конечно, не буду:

Целовать тебя – на «нет» сердца стук.

Что же скажешь ты мне, мой милый?

И лукаво меня ли своей назовёшь?

Знаешь,

Глаза давно не боятся пыли,

Но ведь ты – и кислоты в них вольёшь.

Не сомневаюсь –
 
Обнять сердечно попросишь,

Ну а сам – в руках за спиной,

Меж лопаток невзначай будто бросишь

По рукоять ножа остриё.

А в ответ – улыбнусь мирно только

И спрошу тихо совсем:

«От ножевых ли бывает больно?

Знаешь сам: слова бьют больней.»

Может быть, мы сглупили отчаянно?

Может быть, мы слишком слабы,

Чтобы друг другу сказать «до свидания»:

«До свидания, пора жечь мосты!»

...Приходи же ко мне тридцать первого,

Приходи, и мы выпьем вина,

Только помни, милый, заветное:

Жду тебя

Тридцать первого

Февраля.