Марек Хласко. Первый шаг в тучах

                Марек Хласко.


             ПЕРВЫЙ ШАГ В ТУЧАХ.


           Глеб Ходорковский - перевод.


                Е. Цвертни.


           В субботу центр города выглядит  так же как и в другие дни недели. Только больше пьяных; в кнайпах и барах, автобусах и подворотнях - отовсюду доносится запах перегара. В субботу город теряет свой трудовой лик - в субботу у города пьяная морда. Зато в субботу в центре города нет тех людей, которые любят наблюдать за жизнью: стоять в воротах, таскаться по улицам, часами сидеть на скамейках в парке - и это только для того,чтобы лет через двадцать припомнить, что в тот или иной день видели более или менее странный житейский случай. Точно так как курьеры, ходившие ещё во время оккупации в красных шапках или торговцы сухим песком и певцы,певшие по дворам пропитыми тенорами - в центре города нынче вымерли объективные наблюдатели жизни..
          Таких наблюдателей можно встретить только в предместьях. Жизнь в предместьях всегда была да и есть погуще; в предместьях в каждую субботу, когда
распогодится, люди выносят стулья на улицу перед домом, поворачивают и усевшись на них верхом следят за жизнью. Упорство этих наблюдателей порою смахивает на гениальный психоз; иногда они таким образом просиживают всю жизнь, так и не увидев ничего, кроме такого же наблюдателя напротив. Потом они умирают глубоко обидевшись на мир, будучи  убеждены в его серости и скуке, поскольку очень редко
 могут сообразить, что можно подняться и пойти на соседнюю улицу.
          Такие наблюдатели жизни к старости становятся беспокойными. Мечутся, смотрят на часы - это одна из смешных привычек  стариков - им хочется спасти,сберечь время. Порой их охватывает жажда жизни и впечатлений похлеще, чем у двадцатилетних. Они много говорят, о многом думают. Их чувства одновременно и дикие и тупые. Потом они быстро угасают и успокаиваются. Умирая, стараются убедить всех, что жили широко и свободно. Импотенты хвастают успехом у женщин, трусливые - подвигами, а кретины - житейской мудростью.
           Пан Генек - по профессии мастер по ремонту квартир - сорок лет жил на Маримонте*) и столько же лет наблюдал за жизнью в своём районе. Однажды, в субботу, он так же сидел в палисаднике перед своим домом и тупо смотрел на улицу, время от времени сплёвывая и облизывая спёкшиеся губы. Угасающий день был жарким и мучительным. Пан Генек был раздражён:в этот день не было ничего интересного - никто не сломал руку, никто никого не побил и пана Генека грызло ощущение пустоты и скуки - он пнул подвернувшегося под ногу пса и смотрел на улицу уныло зевая.        Улица была пуста, изредка проезжающие машины поднимали тучи горячей пыли. Когда была потеряна всякая надежда на то, что удастся увидеть кусок жизни, он вдруг почуял, что кто-то хлопнул его по плечу, поднял сонные глаза и увидел своего соседа,Малышевского.
         - Пошли - сказал Малышевский
         - Куда?
         - Недалеко.
         - Зачем?
         - Хотите кое-что увидеть? - сказал Малишевский.
           Это был низенький человек с добродушным лицом и хитрыми глазками.
Его движения, несмотря на то что внешне он был тяжеловат,были быстрыми и ловкими
как у молодого кота.
         - Ну и что? - сказал пан Генек и зевнул - его мучила жара.
         - Парень - сказал Малышевский.
         - Ну и что?
         - Смехота - сказал Малышевский. - Он с девушкой. Теперь понимаете?
         - Ясно - ответил пан Генек. Встал и в сердце его затеплилась надежда,
 он спросил оживлённо:
         - Хороша?
         - И красивая и молодая - сказал Малишевский. - Говорю вам, там классная работа идёт. - И вдруг, с нетерпением: - Так вы идёте?
         - Ничего из этого не получится - сказал пан Генек. - Пока мы туда доберёмся они кончат. Я вам говорю, что ничего не выйдет.
         - Им не по пятьдесят, как вам - сказал Малышевский. - Они могут очень долго забавляться таким образом. - Когда я был молод я мог заниматься этим  часами. Серьёзно, так и было. Давайте зайдём к моему швагеру*) и подскочим туда, хотите? Он уже вернулся с работы, и охотно пойдёт с нами. О, смотрите, он уже идёт.
           И действительно, по улице шёл молодой крепкий мужчина.Рукава рубахи у него были подвёрнуты, в зубах травинка.Глаза были сонными и насмешливыми, веки - тяжёлыми.
         - Хенек - позвал Малишевский - подойди на минутку!
           Хенек подошёл и опёря на ограду, его лоб был мокрым от пота.
         - Привет - сказал он. - Как дела, пан Генек?
         - Хенек - сказал Малишевский - пойдём с нами.
         - Жарко - сказал Хенек, облизнул губы и вздохнул: - Дышать нечем. В такую жару и святому туго. А куда вы хотите подскочить?
         - Я был на участке - сказал Малышевский. -  Видел парня с девушкой.
         - Шалава? - спросил  Хенек. Выплюнул травку, потом сорвал новую и крепко сдавил её зубами.
         - Почему? Я же говорю - молодая и красивая - ответил Малышевский.
         - Можем подскочить - сказал Хенек. - Ты же знаешь,я люблю посмотреть на
 такое. Но если девка некрасивая - обратился он к Малышевскому - то ты мне сегодня поставишь.
         Они быстро шли среди огородных участков. Люди приходили сюда после работы, чтобы ухаживать за своими овощами : помидорами, картошкой, морковью.
 Однако сейчас было пусто: жаркий парной день измучил всех, люди сидели дома.
       - Душно - сказал Хенек. - я ничего не могу делать в такую погоду. У меня
всё время болит голова.
       - Тем, наверно, сейчас тоже жарко - сказал пан Генек.
       - Я думаю! - сказал Малишевский. - Но мы их охладим. Правда, Хенек?
       - В прошлом году - сказал Хенек - сюда тоже приходил один тип с девушкой. Всё лето приходили.
       - И что?
       - Ничего.Наверно у них не было жилья.
       - Поженились? - спросил  пан Генек; он мечтал  об кружке холодного
горького пива.
       - Не знаю. Может и поженились. Та девушка тоже была красивой.
       - Блондинка? - спросил снова Генек, хоть ему было все равно. Он попрежнему
чувствовал мучительную пустоту и отвращение.
       - Брюнетка - возразил Хенек. - Помню её,как сейчас. Это тот тип был блондин. Я так и не смог понять, почему такая красивая девушка связалась с таким козлом.
        - Не знаю - буркнул пан Генек. Сплюнул густую слюну. Он разозлился на Хенека. У него самого была некрасивая и глупая жена. - Наверно какая-то шалава...
        - Может быть... теперь тихо - сказал Малишевский и пошёл вперед, а они шли за ним тихо, стараясь не шуметь. Посерело: солнце почти всё зашло и на траву легли голубоватые тени. Малишевский обернулся и тихо позвал - Идите!
        Они сделали несколько шагов на цыпочках и увидели парня и девушку. Те лежали рядом. Девушка положила голову на плечо парня, прижавшись к нему всем телом. Уставшие от любви и жары, молодые и красивые, они лежали - светлая и тёмный. Юбка девушки была приподнята; у неё были длинные, сильные и смуглые ноги.
       - Хороша - сказал Хенек. - Очень красивая.
       - Я же говорил - шепнул Малиновский.
        Стояли молча: пан Генек снова облизал губы и подумал о своей жене с резкой дрожью отвращения. Малишевский глуповато улыбнулся . Хенек ещё больше опустил отяжелевшие веки, переступил с ноги на ногу и вдруг спросил раздражённо:
       - Так мы будем что-нибудь делать?
       - Ты - сказал Малиновский. - Сделай им такое, чтобы они смеялись до конца своей жизни. Ты это умеешь, Хенек.
       - Хенис - произнёс пан Генек - лучше всего их напугать - щёлкнул пальцами и повторил: - Она дьявольски хороша. Я уже давно не видел такой ляльки. Почти ребёнок. Они не должны были это делать. - Потом вдруг разозлился и сказал Хенеку:
 - Сделай что-нибудь, иначе я сам дам им прикурить.
       - Подождите - сказал Хенек. - Тогда лучше я .
       С минуту он смотрел на смуглые ноги девушки и его лицо перекосила мучительная гримаса. Потом он вышел из-за дерева, встал перед молодыми и прищурившись сказал:
       - В папу и маму играете? На здоровье!
       Малишевский и пан Генек захохотали. Парень вскочил и пробормотал:
       - Что вам нужно?
       - Ничего - медленно произнёс Хенек. Он стоял перед парнем покачиваясь, жёвал травинку и сплёвывал зеленоватую слюну, потом сказал:
       - Смотри куда прёшь, малый. Это я и пришёл тебе сказать. Всегда смотри, куда прёшь.
       Малишевский вышел из-за дерева и стал рядом с Хенеком.
       - Красивая девушка - произнёс он, глядя на неё своими хитрыми бурыми глазками.- Я бы и сам бы хотел такую поиметь. Может, познакомимся,милая панна?
       - Идиот - сказала девушка.Она встала за спиной парня, покраснела и явно нервничала. Пан Генек видел, как дрожат её худенькие плечи, и ещё раз подумал с отвращением о своей некрасивой толстой и бесформенной жене.
       - Ты, ты, шалава - зашипел Малышевский, его глаза налились кровью от злобы. Он говорил быстро, с одышкой, как будто что-то его душило: - Ты обыкновенная курва,понимаешь?  У меня есть дочка старше тебя, ты, по****ушка...
       - Уйдите отсюда - сказал парень, умоляюще глядя им в глаза. - Я вас прошу,
уйдите отсюда. Мы вам ничего плохого не сделали. Я вас очень прошу, пожалуйста.
       - Кого ты просишь, Янек? - сказала девушка. - Этого старого дурня?
       - Пусть твоя девка заткнётся - сказал Хенек - иначе я сам её заткну. И сам не паясничай. Я сказал, скажи ей, чтоб она заткнулась.
       - Сам заткнись - сказала девушка, с презрением глядя на Хенека. В полуобмороке от напряжения она пыталась издевательски рассмеяться.
       - Ты быдло! - крикнула она, и не выдержав, зарыдала.
       - Эй, ты -сказал Хенек и дёрнул её за руку. - Приходишь сюда трахаться и ещё огрызаешься?
       Парень рванулся и дважды ударил Хенека по лицу. Это произошло так быстро, что Хенек успел только моргнуть. Но в следующую минуту он схватил парня за волосы
 и ударил лицом об колено, потом кулаком по зубам и швырнул его на землю.
       - Хватит,проше пана? Если недостаточно, могу обслужить дополнительно.Здесь поблизости есть очень милое кладбище. - И грязно выругался. Прикрыл глаза, но попрежнему видел смуглые длинные ноги девушки.
       - Идём, Янек - сказала девушка. Отёрла платком кровь с лица парня - Ещё посчитаемся - сказала она им. И, когда отошли на несколько шагов, крикнула: - Вы старые тряпки. а не мужчины!
         Возвращались домой. Снова шли среди замельных участков.
       - Парит - сказал Хенек. - Вернее всего, будет дождь. - Он вздохнул и сказал: - А девушка была красивая. Зачем ты ей сказал, что она курва? Ты же её не знаешь. С чего ты взял?
       - Я не говорил, что она такая - ответил Малишевский. - Это ты так сказал.
       - Я?
       - Ты.
       - Не дури. Я её вообще не знал.
       - Я её знал - сказал Малишевский. - Я их тут видел не впервые. Они очень любят друг друга.
       - Ну, и что дальше? - спросил пан Генек.
       - Не знаю, что будет дальше. Но я знаю, что они встречаются. И знаю, что у них сегодня э т о  было в первый раз.
       - Откуда ты знаешь? - спросил пан Генек.
       - Я слышал как он её просил. И он боялся, и она боялась. Я слышал как они говорили, боялись, что может быть ребёнок. Но больше всего они боялись себя.
       - Таким всегда бывает этот первый раз - сказал Хенек. - Я тоже боялся.
       - Каждый боится в первый раз - сказал Малишевский. - А зачем ты ему врезал?
       - Ты же и сам хотел.
       - Я не думал, что так получится. Он ей как-то странно говорил...
       - Что?
       - Не помню.
       - Тучи - произнёс пан Генек.
       - Да, он говорил ей что-то именно о тучах - сказал Малишевский. - Какие-то стихи. Я же говорю вам - они любят друг друга.
       - Теперь уже не будут - сказал пан Генек. -  После того, что произошло они не смогут смотреть в глаза друг другу. Нехорошо получилось.
       - Я знаю - сказал Малышевский. - Вспомнил. Он ей говорил, если ну,э т о
будет, то оно будет как первый шаг в тучах, только стихами. А она только "Я боюсь, я боюсь..."и плакала.
       - Быть может боялась боли?
       - Не думаю - сказал Малышевский. - Не думаю, что она боялась боли. Это приходит потом. Жизнь, другие люди, сплетни... Но в первый раз это действительно как в тучах. Влюблённые ничего не видят.
       - И мы тоже? - спросил Хенек.
       - Они теперь не будут любить так, как прежде - сказал пан Генек. - Я уверен, если бы со мной что-то такое случилось, я потом не мог бы любить эту девушку.
       Он вдруг посуровел: его снова иссасывала пустота. Кончились огороды и они снова шли по улице.
      - Нет - сказал Хенек. - Они не будут любить дрцуг друга. Со мной тоже такое случилось. И потом я не любил ту девушку.
      - С каждым из нас происходило что-то такое - сказал Малишевский. - Но зачем
ты дал ему по морде?
      - Он меня первым ударил - ответил Хенек. - Так что, идём на пиво?
      - Можно зайти. Эта девушка, наверно, сюда уже не прийдёт.
      - Наверно - сказал пан Генек. - А зачем ты её так назвал?
      - Мою девушку тоже так кто-то когда-то назвал.  -сказал Малышевский  - И ей-богу, я до сих пор не знаю, почему.
      - И вы не любили её потом?
      - Нет - ответил Малышевский. Помолчал, потом произнес с неожиданной злобой:
- Оставьте меня в покое,холера вас побери! Я не верю ни в какую любовь. И бабе своей не верю. Не верю никому.
      - Это идиотизм - сказал Хенек. Посмотрел на небо и сказал: - Собираются тучи... Так что он там говорил?
      - Шаги в дождь, или что-то в этом роде - устало ответил Малышевский.- Пошли на пиво... То ли про дождь, то ли про бурю... Не помню. Ничего не помню. Ничего не хочу помнить. Если бы я не вспомнил не было бы этой авантюры.
      - Завтра будет дождь - сказал Хенек.
      - В воскресенье всегда идёт дождь - сказал пан Генек. Скривился и ещё раз подумал о своей противной жене, о парне, о завтрашнем дне,о красивой девушке, о её длинных смуглых ногах, об её груди.свежих красных губах, о загорелом  сильном затылке, о её зелёных испуганных глазах и повторил невнятно, потому, что должен был что-то сказать: - В воскресенье всегда идёт дождь...


                1955 г.