Der Untergang

Пока Венера ткёт рассвет на лунных пяльцах,
Открой другую дверь, но ничего не жди.
Пусть загорятся восемь рун на тонких пальцах
И серебристый полумесяц на груди.

Пока валькирии удерживают тормоз,
Сердце тщетно выжимает полный газ.
После южного убийственного шторма
Не останется ни рун, ни светлых глаз.

Скрипя подошвами по зимней Триумфальной,
Где соли больше, чем асфальта и воды,
Я напеваю тихо ноты погребальной,
Сковавшей душу, как сковали реку льды.

Я бы сбежала к морю первой электричкой
Под песни Эдриена, так как не спалось.
Я б разожгла огонь без хвороста и спички,
Одной лишь музыкой и золотом волос.

Ведь много проще уезжать, чем оставаться,
Туда, где под снегами тлеет торф,
Из города, где мне всегда пятнадцать,
Где легче умереть, чем попрощаться,
Где можно не звонить, а докричаться,
Где есть места для слёз, но не для снов.
В порыве собираю вещи наспех,
Бегу в ночи от храмов и мостов.
Ты говоришь: "Добро пожаловать в Тирасполь",
Я отвечаю: "Здравствуй, Дюссельдорф".