Любовь, как всё живое, умирает...

Что на душе творится не пойму.
Я только боль всё чаще ощущаю.
Быть может, я уже и не живу,
а только срок страданий отбываю?

Дышу таким же воздухом, как все,
но почему всё чаще задыхаюсь?
И почему с собой наедине
я в лёд и камень перевоплощаюсь?

Я холодна, и сердце моё – лёд,
я так тоской по прошлому болею.
Я без тебя, родной мой человек,
жить не могу, и просто не умею.

Где ты теперь? Чем дышишь, как живёшь?
Какие сны тебе ночами снятся?
И не устал ли, продолжая путь,
ты с ветряными мельницами драться?

Нашёл ли гавань тихую свою?
Ты так мечтал о чём-то невозможном.
Ты так тревоги и не распознал
во взгляде моём крайне осторожном.

А я, в душе покоя не ища,
всё чаще наше прошлое листаю.
Я письма, адресованные мне,
как стих любимый, наизусть читаю.

Ты пишешь, что тоскуешь по любви,
и, что домашний быт всё чаще снится.
Но между строк читаю я ответ,
что ничему уже не измениться.

И будет неизменным твой маршрут.
Ведь ты рождён отшельником от Бога.
Твоя свобода – избранный твой путь,
и жизнь твоя – тернистая дорога.

Возможно, ты устанешь, и в пути
ты, как мираж меня увидишь снова,
но исчезают быстро миражи:
жизнь странника в пути, увы, сурова.

Я выпью одиночество до дна,
душой в себе самой переболею.
Возможно ты, устав в конце пути,
придёшь, да я душою постарею.

Что на душе творится, не пойму,
но эта боль с годами исчезает.
Возможно, я тебя уже не жду?
Любовь, как всё живое, умирает.