26. Ночь на Рождество Христово. Ершов

Петр Павлович Ершов
(1815–1869).

Ночь на Рождество Христово

Светлое небо покрылось туманною ризою ночи;
Месяц сокрылся в волнистых изгибах хитона ночного;
В далеком пространстве небес затерялась зарница;
Звезды не блещут.
Поля и луга Вифлеема омыты вечерней росою;
С цветов ароматных лениво восходит в эфир дым благовонный;
Кипарисы курятся.
Тихо бегут сребровидные волны реки Иордана;
Недвижно лежат на покате стада овец мягкорунных;
Под пальмой сидят пастухи Вифлеема.

Первый пастух:

Слава Седящему в вышних пределах Востока!
Не знаю, к чему, Нафанаил, а сердце мое утопает в восторге;
Как агнец в долине, как легкий олень на Ливане, как ключ Элеонский, –
Так сердце мое и бьется, и скачет.

Второй пастух:

Приятно в полудни, Аггей, отдохнуть под сенью Ливанского кедра;
Приятно по долгой разлуке увидеться с близкими сердцу;
Но что я теперь ощущаю... Словами нельзя изъяснить...
Как будто бы Небо Небес в душе у меня поместилось;
Как будто бы в сердце носил я всезрящего Бога.

Первый пастух:

Друзья! воспоем Иегову,
Столь мудро создавшего землю,
Простершего небо шатром над водами;
Душисты цветы Вифлеема,
Душист аромат кипариса;
Но песни и гимны для Бога душистей всех жертв и курений.
И пастыри дружно воспели могущество Бога
И чудо творений, и древние лета...
Как звуки тимпана, как светлые воды – их голоса разливались в пространстве.
Вдруг небеса осветились, –
И новое солнце, звезда Вифлеема, раздрав полуночную ризу небес,
Явилась над мрачным вертепом,
И ангелы стройно воспели хвалебные гимны во славу Рожденного Бога,
И, громко всплеснув, Иордан прокатил сребровидные воды...

Первый пастух:

Я вижу блестящую новую звезду!

Второй пастух:

Я слышу хвалебные гимны!

Третий пастух:

Не Бог ли нисходит с Сиона?..

И вот от пределов Востока является Ангел:
Криле позлащены, эфирный хитон на раменах,
Веселье во взорах, небесная радость в улыбке,
Лучи от лица, как молнии, блещут.

Ангел:

Мир приношу вам и радость, чада Адама!

Пастухи:

О, кто ты, Небесный посланник?.. Сиянье лица твоего ослепляет бренные очи...
Не ты ль Моисей, из Египта изведший нас древле
В землю, кипящую млеком и медом?

Ангел:

Нет, я Гавриил, предстоящий пред Богом,
И послан к вам возвестить бесконечную радость.
Свершилась превечная тайна: Бог во плоти днесь явился.

Пастухи:

Мессия?.. О радостный вестник, приход твой от Бога!
Но где, покажи нам, Небесный Младенец, да можем Ему поклониться?

Ангел:

Идите в вертеп Вифлеемский.
Превечное Слово, Его же пространство Небес не вмещало, покоится в яслях.

И ангел сокрылся!

И пастыри спешно идут с жезлами к вертепу.
Звезда Вифлеема горела над входом вертепа.
Ангелы пели: "Слава сущему в вышних! мир на земли, благодать в человеках!"
Пастыри входят – и зрят Непорочную Матерь при яслях,
И Бога-Младенца, повитого чистой рукою Марии,
Иосифа-старца, вперившего очи в Превечное Слово...
И пастыри, пад, поклонились.

1834