Груши для больной бабушки

Это было в конце августа.
Мне было лет шестнадцать и я поехала навестить бабушку в больницу,  куда она попала с бронхитом.
Бабушка очень обрадовалась моему приезду и попросила меня привезти ей груш,  которые уже созрели у нее в саду.

Я вернулась домой и вечером решила выполнить просьбу больной бабушки.
Пригласила свою пятнадцатилетнюю родственницу и подружку Любу,  которая отдыхала у нас на летних каникулах, и мы направились к дому бабушки,  где,  по ее словам,  нас должен был ждать дед Никита, ее второй муж.
Но когда мы с Любой зашли во двор,  с удивлением обнаружили на двери большой замок.
Оказывается, дед, воспользовавшись бабушкиным отсутствием, помчался в магазин за бутылкой.
Но мы об этом не знали!

Мы безуспешно ждали деда около часа, но его все не было.
Тогда я сказала Любе, что ничего страшного не случится, если мы без деда наберем груш, ведь я же бабушке не чужая.
И мы заторопились в сад.

...Груши действительно уже созрели и, с легким стуком, падали на землю.
Конечно же, первым делом мы съели по груше и только потом начали собирать, сожалея, что забыли прихватить сумку или пакет.
Мы о чем-то увлеченно говорили, в руках у нас было по несколько груш, и все было прекрасно.

Вдруг я случайно посмотрела в сторону огорода и увидела метрах в тридцати от нас бегущего прямо на нас разъяренного, с огромной дубиной в руках, деда Никиту.

Увидев, что мы его заметили, он начал громко кричать на нас, называя нас ворюгами.
Учитывая то, что дед видел только одним глазом, а объяснять разъяренному человеку что - либо не было смысла, я поняла, что надо спасаться бегством.

На бегу я крикнула Любе, чтобы она не боялась, дед старый и далеко не побежит!
Так мы пробежали метров 80 и выбежали со двора на улицу.Надо сказать, что улица в это время не была безлюдной и нам было ужасно стыдно.
Дед не отставал и бежал, как спортсмен!
Мы с Любой были очень напуганы, ведь никогда раньше с дубинкой за нами никто не бегал, да и воровать нам не приходилось.
Груши,  несколько штук,  нам пришлось выбросить на бегу, так как они очень мешали бежать.

Пробежав метров двести, за ближайшим поворотом, мы увидели конопляное поле.
Это было для нас спасением!
Мы нырнули в густые высокие заросли конопли, как в джунгли, и притихли, пытаясь отдышаться.
А дед еще долго кричал на нас, "ворюг."
Вскоре мы обнаружили, что на улице уже темно, а над головой мерцают звезды.
Выбрались из зарослей, в надежде, что дед уже ушел, и побрели домой.
Родителям ничего не сказали, было очень стыдно, что мы "ворюги."

Каково же было наше удивление, когда, проснувшись утром, мы увидели протрезвевшего деда Никиту, которому соседи уже рассказали, за кем он вечером бегал с дубинкой.
И он пришел просить прощения за "вчерашнее."
Ведь если бы он знал, что это мы, он никогда бы нас не обидел!

Родители накормили его завтраком, отец налил ему стопочку, и дед, повеселевший, пошел домой с твердым намерением самому отвезти бабушке ее любимые фрукты.
Мир восторжествовал!