Петербурская Миледи

Петербургская «Миледи».

Ум, обаянье, красота,
В карьере женской помогает,
И в личной жизни это так,
Но, что-то и порой мешает.

Даму может подстерегать,
Всепоглощающая алчность…
Той, сильно может помешать,
Закончить жизнь ей неудачно.

Ольга фон Штейн. О ней рассказ,
Той, криминальная известность,
Нам говорит о том, как раз,
Судьба её всё ж интересна.

Шёл девятнадцатый там век,
И родилась в  Санкт Петербурге,
Девочка. В общем – человек.
В Царском Селе жила девчурка.

Предпринимателя семья,
Это - Сегаловича Зельда.
С Парижа прямо поставлял.
Все ювелирные изделья.

Он четырёх детей имел,
Одну из дочек звали Ольгой.
Образованье дать сумел,
В закрытом пансионе, только.

Завидная невеста, та,
Хотя и не была дворянкой.
Красавица. Так же умна.
И обходительна, однако.

Но, обанкротился отец,
Жених богатый не имелся.
И друг семьи, всё ж молодец;
Вовремя тут - «подсуетился».

На выручку семьи пришёл,
Консерватории, профессор.
Альберт Цабель, Ольгу «нашёл»,
Ей – двадцать пять. Он старше, ясно.

В тридцать четыре года там,
Разница их. Плевать. Не странно ль?
Цабель считал всегда тогда:
«Всю жизнь пусть будет благодарна!»

Но, не психологом он был,
И у жены он не заметил,
Любовь к роскоши. Та ж - слепит.
Так же к транжирству, вслед за этим.

Средств выделял, что Ольге, муж,
Жене, конечно – не хватало.
Та стала занимать. К тому ж,
У всех друзей богатых «брала».

Мужчины были рады все,
Красавице той услужить, конечно.
А отдавать долги тут всем,
Мужу тут приходилось, честно.

Мужу, то, надоело всё,
Много денег за Ольгу отдал.
Ведь она задолжала всем,
Брала и под проценты, видно.

И вот, супруги – развелись.
Не опечалилась тут Ольга.
«Другие» сразу тут нашлись,
Кто посягнул на сердце, руку.

Чиновник был тогда фон Штейн,
Богатый, сановитый очень.
Он сделал предложенье ей,
Той, стало  положенье прочно.

Другой уровень жизни стал,
Теперь у Ольги – положенье!
В особняке теперь жить став,
Где зимний сад – на удивленье.

Чего ещё Ольге желать?
Та ж занимать – не перестала.
Карманы вновь опустошать,
Кого, та, ласкою прельщала.

В особняке был «Зимний сад»,
Ольга туда всех приглашала…
Каждый видеть её был рад,
Опять кредиты ей давали ж.

Сравнивали её порой,
С небезызвестной всем «Миледи»,
С «Трёх мушкетёров» уже, той,
Неотразимы чары этой.

Ещё был способ у неё,
Особой её «подработки»,
Намёк на связи, мол, её,
«Хлебное место» даст в охотку.

А за услуги просит та,
Определённую мзду, ясно.
На «прииск» продавала там,
Место начальника. Прекрасно!

Один, сорок пять тысяч дал,
В Сибирь уехал. И – вернулся…
Нет прииска, конечно там,
Он не один так обманулся.

И таких дел много у ней,
Обманывала – кого хочешь.
Но, делать трудно стало ей,
Придумает ход новый срочно.

Расскажет о наследстве, та.
От тетки. Умерла в Париже.
Мол, телеграмма была там,
Показывала её так же.

Сумма внушительной была,
Больше полтора миллиона!
Мол, телеграмма в «МИД» пришла,
(Помог чиновник «МИДа», оной)

На тот ссылаясь документ,
Стала снова занимать деньги.
И обещав вернуть в момент,
Как сделают все документы.

Немец Беккер, на то, попал,
Три тысячи он Ольге выдал.
Но, сомневаться скоро стал,
Обман в этом деле увидел.

В «МИДе» раскрыли тот обман,
Подлинность, сверив телеграммы.
Чиновник помогал ей там,
Его уволили вмиг прямо.

И лишь в 1906 году,
Под следствие попала Ольга.
И прокурор требовал тут:
«Дом предварительный» в итоге.

Ей удалось тот избежать,
Она больной там притворилась.
Врачи совет решили дать:
«Арест домашний». Утвердили ж.
Но в ноябре в «7» году ж,
Суд там уже всё ж состоялся.
Список афер дали к тому ж,
И список  пострадавших, ясно.

Уверенно держалась всё ж,
Лучшие у ней адвокаты.
Пергамент, так же Аронсон,
И Базунов. Все вмести  - эти.

Но в декабре та поняла,
Тюрьма грозит ей очевидно.
Бежать решила. И смогла.
Больной прикинулась там хитро.

Ушла раньше с зала суда,
Как бы домой. Сама ж в то время.
Поехала всё ж на вокзал,
Где ждал любовник. Был на стреме.

То - лейтенант флота фон Шульц,
Вот с ним-то Ольга и исчезла.
Но вскоре всё ж её найдут - с,
В Нью-Йорке уж, с её повесой.

Доставят Ольгу в Петербург,
Уже посадят в «одиночку»,
Сузят общения той, круг,
И суд продолжат уже срочно.

Но, несмотря на тот побег,
Мягким ей будет наказанье.
Бобрищев – Пушкин преуспел,
Тут адвокат. Её ж - раскаяние.

Год и четыре месяца,
Тюремный срок определили.
Вышла оттуда «молодцом»,
Ей сорок лет всего на деле.

Замуж вышла та поскорей,
Фамилию сменить спешила.
Барон фон дер Остен – Сакен,
Был обедневшим.  Та ж - сманила.

Десять тысяч пообещав,
(Барон которых не дождался)
Прежний образ жизни начав,
Вновь в светском обществе вращалась.

Требовались деньги, на то,
А добывать их было сложно.
Многие ж помнили о том,
Что с ней иметь дел невозможно.

Среди приезжих, став искать,
Очередную её жертву…
Сумела в сети к ней попасть,
Француженка  одна – Бланш Дарден.

Французский же зная язык,
С ней Ольга быстро подружилась,
Вдовой представилась в тот миг,
Та – адмирала. Так решила.

Оставил в Киеве дома,
В других губерниях, мол, тоже.
Богатой, мол стала она,
Купить просила дом, «подружку».

А у Дарден тех денег нет.
Зато семьсот рублей в долг выдаст.
Ольга сказала, мол, пришлют.
Чуть задержались где-то, видно.

Потом опять стала просить,
В общей сложности, та лишилась,
Две тысячи рублей почти,
Дарден без денег, так, осталась.

Вернуть потребовала долг,
Тем более, что есть расписки.
Исчезла Ольга. Весь итог.
Думав: «Искать, та, побоится».

Дарден в полицию пошла,
И вновь  поймали баронессу.
Наказана она была:
Штраф только. С ссылкой её в Остров.

В Псковской губернии тот град,
Вновь в Петербург она вернулась.
Вновь махинаций целый ряд,
Та, векселями занималась.

Теперь уж за решёткой, та.
Пять лет тюрьмы всё ж получила.
Но только год просидит там,
Тут Революция случилась.

Тогда ж - «Февральская» была,
Звание скинет, баронессы.
Ольгой Штейн стала вновь она,
В душе ж всё те же «интересы».

Она уж  после «Октября»,
Предложит богачам там, будто,
Их драгоценности менять,
На дефицитные продукты.

Время голодное всё ж там,
И всё сходило с рук, той Ольге.
Но вот в «двадцатый» год  всё ж та,
Попалась, наконец, в итоге.

Там некий гражданин Ашард,
В милицию, вдруг, обратился.
По фото там признает тот,
Ольгу. Суд снова состоится.

Мошенницей – рецидивисткой став,
В колонии  та очутится.
Пожизненно, получит та,
Срок – «принудительно трудиться».

Тут третья годовщина уж,
Той Революции. Срок - скинут.
Пять лет дадут. Ещё ж к тому ж,
Ей через год – до трёх уж снизят.

И хоть Ольге – за «пятьдесят»,
Сумеет соблазнить, однако ж,
Начальника. Он в «сыновья»,
Годился ей. Это - жестоко.

И вместе с ним  в Москву сбегут,
Подельником её он станет.
С тем Павлом Кротовым начнут,
Вновь махинации там стряпать.

На угнанном автомобиле он,
В засаду попадёт к чекистам.
И жизнь положит он «на кон»,
Убьют. Расправятся с ним быстро.

Ей удалось свалить вину,
На Кротова. Год – лишь, условно!
Тогда Ольге этой дадут,
Отделалась прекрасно! Славно!

Следы ж теряются её:
Толи, сбежит та за границу…
Иль много лет та проживёт,
В Дальнем Востоке. Где - скончалась.
-------------------------
«Дом предварительного  заключения»
Ольга фон Штейн (1869-?)