Ярое

Капроновым ветром опутанный парус,
Порхающий прачкой в простынном развесе.
Развесело праздновать правду на пару с
Безрадостной кривдой – вставляет… и бесит…

Желтушное буйство глазастых подлизий,
Нарядных матрёшек, округленных тупо.
Потухшие крады – под лунные линзы.
Лизать и залазить в нагугленный ступор.

По росам безводья – обсосы вытьянок,
Клоповные литры с бескровья Синклита,
Синюшные выглазы; воздух тимьянов,
Тифозен, горчичен, наколот, накликан…

Аж вертится вереск в руках обережья,
Берложье бесхозное глухотаёжит.
Житейская правда – пока не обрежут –
Рвануть пугованку, ванзу и мерёжу,

Раскланять, разложить по замкнутым далям
Постылую правду хлебающих кружев,
Куржавые просини спелых миндалин,
Долинные о́доли с дерзким: — «Не нужен…».

Ни ну́жды, ни жажды – ни вещью, ни пойлом –
Напалмы желаний сжигают колодки.
Калёный безмолвием запах – напой нам, –
Следы правоводия около лодки;

Явись и свирепствуй, ярись по овёсью,
По вёсельным всхлипам, ячменному вару…
Товару звериному предан по пёсьи,
Взалкает опойник по вечному Яру.

                ———————