чужие

защищай его и дерись за него
так отчаянно, чтобы я не знала, куда мне деться,
чтобы сразу стало понятно, кто здесь с кем,
кто ради кого.
в самом деле, меня так штормит,
будто я за что-то родное переживаю,
выдирающее хребет,
но я же всегда имела в виду
этой категоричной пометкой на всех полях -
я бесправна здесь и чужеродна,
у меня нет льгот и каких-либо скидок,
у меня вообще ничего толком нет.
поэтому - есть ли мне дело за то,
как чужие люди друг друга мучают,
как оба не могут найти удобного места,
как всё у них по расчёту и договору,
как по кусочкам себя жуют?
я сложила своё оружие,
на открытые раны заботливо наложила жгут.
так какая мне разница, хоть стреляйтесь,
хоть долго и счастливо
мне ни к чему поднимать со дна сердца
эту ржавую, острую, тяжкую взвесь
и я разворачиваюсь и иду безоружна
по долгой дороге, усыпанной фразами и цветами,
бог с вами, какая месть,
я почти цела и спокойна, не считая того,
что морально простужена,

но дело
всё-таки
всё ещё
почему-то есть