Царь в голове. IV кн. стихов. 2000. 2014

Иллюстрация автора               

Сергей Николаев

;; Царь в голове
Кн. №4. Стихи
2000
;
            
                I. КАБИНЕТ ФИГУР

                Екатерине Кульбуш
1.

В миф о себе ложась, как в саркофаг,
Я чувствовал себя на карусели,
Где сквозь мои извилины летели
Друг драгоценный, драгоценный враг.

Мне наплевать, какая нынче власть,
Сквозь саркофаг мне виделись картины:
Я наблюдал, как кровушка лилась
И превращалась в гербы и рубины.

Я думал: «Фу-ты, ну-ты, ноги гнуты!
Речей фитюльки, лепестки знамён...»
И навсегда влюбился в атрибуты
Жестоких и бессмысленных времён.


2.

Мёртвые волосы в плётку вплетая,
Уши крутя до последнего вздоха,
Я, неожиданно в клёны взлетая,
Понял, что в мраке жить, в общем, неплохо:

Враны в смирительных некрорубашках,
Клёновой тьмы обжигающий фосфор,
Джин, как металл, выжигающий тяжко
Чёрное имя - Навуходоноссор.

Джин ледяной с лепестком хризантемы,
Чтобы ещё узнавать слаще стало:
В мгле чердаков, на замшелых антеннах
Счастье растёт, что однажды пропало...


3.
(Гранж)

На свалках люмпены гуляют,
В подвалах песенки поют,
А для чего живут - не знают,
А ничего себе живут.

Я в вековечной русской смуте
К другим слоям прибит гвоздьми,
А всё же люмпен я по сути,
Я мумпен-пумпен, чёрт возьми!


4. Коротко о разном

Я видел, как фельдъегери двоятся,
Ощупав водку шпагами усов,
Я видел, как фельдъегерши змеятся,
Соприкоснувшись блямбами носов.

Залив филологические бельма
Профессор вытворяет антраша,
Ах, как он дрыгает ногами, шельма!
(В том для науки смысла - ни шиша).

Генералиссимусса ракушка ушная,
Со скважиной замочной бронтозавр,
Проконсул африканский, тля лесная...
Всему на свете свой назначен лавр!


5. По обе стороны стекла

Мне монстры сохлых библиотек
Напоминают моря дно,
Где каждой рыбе нужен зонтик.
Я подлетев, смотрю в окно:

Там тише тихих корненожек,
Реинкарнаций, мимикрий
Сидят учёные без рожек,
Объевшись умственной икры.

И я курю вниз головою,
И дым змеится по хвосту.
Да будет дым всем нам звездою -
Всем, отстеклённым в пустоту!


                Николаю Солохину
6. Там

Там парадоксы, афоризмы
В кирпичных эмбрионах спят,
И старых песен организмы,
И тот, кто будет вновь распят.

Там в каземате Квазимодо
Век с Квазимордою сидит,
И тихо, словно из комода
Он Квазиморде говорит:

«Рвут в клочья жабры катафалка
Апологеты модных вер:
Макроцефал с микроцефалкой
И с драматургом драмадер...»

Там в полные луной каналы
Мы так мечтали не упасть,
Что нувориши, маргиналы
Зверь-ветер нам вгоняли в пасть!


7. Третье лицо

Кланяться умершим прохожим
Принято в петербургском Вьетнаме.
Мы тянем улыбкою кожи,
А прохожие сделались нами...

Кланяться умершим любимым
Принято в петербургском Тибете,
Летят любимые мимо:
Сквозь мачты, канаты и сети...

Кланяться умершим знакомым
Принято в петербургском Китае.
Драконами из соломы
В тумане знакомые тают...

Поклон - два лица Востока,
А третьего знать не надо,
Напившись монгольского Блока
В оазисе Летнего Сада...


8.

Вприсядку, как на лубочной картинке,
Как будто огненный вьюн на пожарищах,
Я вышел на улицу в разных ботинках -
В ночном и вороно;м товарищах.

Надел я стеклянную маску навеки,
Чтоб видели все - скрывать мне нечего.
Костыль-невидимка - вот шпага калеки,
Им и даю я автографы вечером.

Чудесно лопается мир пузырями,
Чудесны шляпы, перчатки чудеснее.
Счастье не за семью морями,
А здесь, где калеки гуляют с песнями.

Они калеки для тех, кто пуза
Набили цифрами, и цифры шевелятся.
Диковинно вертится жизни медуза,
Но цифры никак её не перемелятся!..


9.

Бросил в душу монету -
Она не достала дна,
Теперь уж надежды нету -
Монета была одна!


10.

Молчанье. Из чёрных окон
Золотая ладошка светит.
Весь мир - восковой кокон,
И только живые - дети...


11.

Он как луна, но махонький совсем,
Он такой же холодный и не злой,
А номер его это №7,
И ты этот номер в землю зарой.

Подземным седьмым пусть станет он,
Подземный танцует пусть менуэт.
Но только не плачь, как выпь, а не то,
Скажут, что его и на свете-то нет...


12.

Не только в словах пустых и прозрачных,
Полных соков древесных,
Но и в конторах музейно-чердачных
И, следовательно, чудесных,

Обжёгшись на водке, дуем на воду,
Съев зубы, хвалимся власами,
Но чаще кривым зеркалам в угоду
Становимся уродами сами...


13.

«Марш пожарников» сам Русский Брахма играл
Не в четыре руки, а в три волоса,
Он потом «Будь здоров!» в сто ресниц заморгал
За нехваткой командного голоса.

И верёвки рябин с узелками берёз
Выкамаривали штуки разные,
А кто пьян как сапог, тот стал в стельку тверёз,
Все как церберы овощебазные.

Барабанили зубы в мушиный стакан,
Пузырилось в пивке наше времечко,
И упало рублём в индуистский капкан
Жар-цветка запылавшее семечко...


14. Пржевальство

Я знаю, как ты выдувал
Питонов из мозгов начальства,
В апофеозе пржевальства
Ты словно лошадь ликовал!

Но вдруг в рекламных зеркалах
Вместо своих глазищ февральских
Увидел лошадь Пржевальских
В четырёхламповых орлах...


15. Здесь

Здесь ювелир отнюдь не лишний,
Как зелень швейного ушка,
Здесь смерть вкусней колхозной вишни
От корешка и до вершка.

Здесь крокодиловые слёзы
Вплавляет в серьги ювелир,
Вонзает в уши две занозы:
Одна - война, другая - мир.

Но не суди о нём жестоко,
Он впал в гиппопотамий транс,
Гиппопотамово Барокко -
Не Крокодильный Ренессанс!


16. Коротко о разном - 2

Дарвин упрятал давно в холодильник
Умный портрет обезьяньего Чарльза.
Эй, кто посмеет нажать на рубильник?
Чарльз оживёт в предвкушении вальса!

Вальс в канотье Рекса-Тиранозавра -
Как в яйцемозг выстрел ретроконтрольный.
Завтра червивее чем послезавтра,
А о сегодня наврали довольно:

Шахматные статуэтки рептилий
И канифольные сны каракатиц...
Все для тебя предназначены силы,
Что ж ты понурился, Ванечка-братец?

Ну-ка запой как сосновый барашек
О деревнях (как эвенк об олене),
И о пыльце сатурнянских монашек,
И о пупырышках сириусных фрейлин!


17. Неокрестьянские поэты

Ах, обезьяне-лягушане,
Ах, как крестьянствуют они!
Умело хлопают ушами,
Хранят в чернилочках огни.

Они купаются в крапиве,
Колючи, как небритый труп,
В осенней дактилоскопии
И в витаминах снежных круп.

Надев во тьме авиатапки,
Люминесцентный пишут круг,
Вдруг сложат ангельские лапки,
Друг другу кланяются вдруг.

Я в их фуфайковые масти
Трицератопса тень вложил
Как сувенир. Пусть их напасти
Не стоят скляночки чернил!


18. Аэродумка

В аду шизеют люциферы
На некрокрыльях слюдяных,
В раю балдеют пионеры
(Из галстуков крыла у них),

На крыльях долларовой кожи
Чечётку бьёт моя родня,
Я мчу без крыльев кверху рожей
В спиралях винного огня!

О, вавилонская наука -
Кружить в огне как туз бубей!
Но в эскадрилии Мардука
Не буду лётчик, хоть убей!


19.

Из губ звёздных мумий сыплются искры,
Когда попадутся в стихов моих сети,
Ну, а стихи мои очень быстры -
Не догнать ни во сне, ни на том свете.

Мумии ночи - сомнамбулорыбы
Плывут по мечтам своим через память,
Сквозь: лелеемые изгибы,
Страх красоты и стихов моих пламя.

И блеск плавников их небезопасен,
Как этрусская теория молний -
Гиппопотамьим гипнозом прекрасен
Всякий, кто доверху космосом полный...


20.

Бах палеонтологии
В галантерейной лавке
Нюхает Палеозой:
Фифки, фигульки, фигавки.

Бах переводит шёпоты,
Скрежеты дегустаций
На герметично железные
Формулы галлюцинаций.

Они свиваются в кольца,
Как охотничьи тропы -
И фуги цветут в голове,
Словно гелиотропы!


21.

Не боюсь я всеобщего рэкета,
Если, змей, лупишь воблу о воблу ты.
А летишь на тоску человека ты,
Я смеюсь, когда боль выше облака!

Вспухли хохотом бывшие нытики
(Они пешие есть, есть и конные),
Позабыв о змеиной политике,
Родовитей семейства паслёновых!


22. Кабинет фигур

Жену от носа до ногтей
Скажи, измеришь как, приятель?
Вот ретросапиенс Михей
Жену измерил под кроватью.

Но неосапиенс Хвощов
Его, пожалуй, похитрее,
Жену, распухшую борщом,
Борщом измерил он шустрее.

И, глядя на фигуры эти,
От непоняток взвеселясь,
Смеялись, словно макродети,
Инфрокняжна и ультракнязь.
;


                II. ЭКЗЕРЦИЗМ
               
               
23. Русский Стикс

Пламя-рубаха - рябиновый сфинкс,
Исснеженный сфинкс - Наташа Ростова...
Русские души - бжик! через Стикс.
Когда он во льду (В половине второго).

(Харон напрокат даст пару коньков.
Ветер свистит. В нём остатки жизней.
Вместо коньков бы две пары подков:
Ржать, скакать, как на собственной тризне!)

Рубаха из мха - дубоклёновый сфинкс,
Жарптицовый сфинкс - Наташа Ростова...
Русским душам до лампочки Стикс,
Успеть бы в Москву к половине шестого!


24. Над сварожьей землёй

Слух летит над сварожьей землёй,
Слух не знает, кто Он такой.
Искрилось Их раньше до тридцати двух,
Теперь лишь один остался - Святой Слух.
Из ниток пшеничных Его волоса,
Из княжеских травок Его голоса.
- Что грустишь над берёзами, Слух Святой?
- Потому что не ведаю, кто я такой.
Я вижу сеть-плесень, я вижу сон-тлен
И тех, кто из свободы сделал свой плен...
Если бы я был Слух Отец,
Я мышцой бы играл, как былинный боец.
Если бы я был Слух Сын,
Я создал бы совесть из гроздей рябин.
- Всё тебе ведомо, Слух Святой.
- Одно мне не ведомо, кто я такой.
- Семарглы знают, кто Ты такой,
Бронёй не звеня, летят за Тобой...


25.

Чаинки Чайковского, цацки Моцарта,
Скрюльки Скарлатти, прибамбасы Брамса,
Овенов Бетховена
Забирают с собой
Картограф с Картографиней
В картографическую экспедицию
По загробного миру пенноснежного конноворота,
Где Сварог с птицей Сва видят сны,
Для России храня лунный камень...


26.

- Кто такие Перун и Дажьбог?
Кто такие Марцана, Мокоша?
И зачем нам их знать, мой хороший?
Ничего ты ответить не смог.

- Для чего Лель-Полель? Миф цветов?
Креативные древние танцы?
В танцах инопланетных стихов,
Для чего нам земные мимансы?

- Как нам жить на земле: Одним дыхом?
С кондачка? На авось? Сгоряча?
…На крыльце твоя милая вспыхнет
И сгорит, словно божья свеча!


27. Збручский идол

Лепестки фантастической формы
Хорс насыплет за шиворот мне,
Затанцуют гранитные штормы,
Збручский идол воскреснет в огне.

На магнитной его карусели
Тыщи масок, личин, полулиц.
Навь-Правь-Яви былое веселье
Без рогаток, препон и границ.

В камне вечной славянской отчизны
Навека трёх миров этажи:
Все мои несуразные жизни,
Ни листочка, ни ягодки лжи!


28. Збручский идол - 2

Написать можно о нём немного:
Он смотрит на четыре стороны света,
Столп славянского единого Бога -
В чётырёх вопросах четыре ответа.

На вопрос пятый лишь нет ответа:
Не Збручскому ль идолу бьём поклоны,
Весною, Осенью, Зимою, Летом
Танцуя у Александрийской колонны?..


29.

Почему анатомы хмелеют,
Анатомш этак нежно шукают?
Почему почтальоны дуреют,
Бандероли друг в друга бросают?

Потому что мы все лишь наживки
Для небесной рыбалки лазурной.
Алкогольно небесная жидкость
Разлита в колокольные урны.

Рыбий царь, я хожу в рваном шарфе,
Я из царства теней век уволен,
Я живу в палисандровом шкафе,
Я считаю улов колоколен...


30. Молитва манго

Хлеб с сумрачным лицом твоих отцов
(В нём мудрость мудрости - укус орангутанга).
Не прячь в ломоть усталое лицо,
А плюнь и помолись улыбкой манго!


31.

Жук от Кардена, от Версачи волк,
От Зайцева вся в пуговицах пикша...
В их примамбасах понимают толк
И экс-дурак, и лох, и велорикша!
               
                2015 г.


32.

Дурман цветёт по всей Вселенной,
Дурман-слова, дурман-трава:
То пурпурно-окровавленный,
А то он шахматный Е-2.

Но жизнь без этого дурмана
Черней, чем явь, бледней, чем сон.
На радужных крылах обмана
Летает князь-хамелеон.

Он нам на страшен во Вселенной,
Мы в фейерверках волшебства,
Мы знаем то, что есть нетленно
Опять не с нового листа...
 

33. Сеанс одновременной игры

Я играл в шахматы с Люцифером
Блудницами,
А с Архангелом Гавриилом
Монашенками.
Проиграл и тому и другому,
Но стащил-таки пару фигур...
               
               
34. Тайна трёх Африк **
(С мечтами о мире)
(с африканского)

Мудрствуя в снах баобабовых уст
Мы атмосфере богинь поклонялись,
Но сквозь лианово-пальмовый хруст
Самки богов, ох, над нами смеялись.

Вкруг макроидолов самки богов,
Вкруг истуканов (которые микро)
Манипулировали так, будь здоров.
Мы аплодировали им нашим миром.

Внутренности их наружу лежат
В выгрудном ящике, словно в корыте.
Спин у них нет. Потому и визжат
В глуби времён, в круговерти событий.

Ежели в джунглях не будет войны -
Самки богов страховеют поштучно.
Кости самцов... Океан тишины...
Тайна трёх Африк. Трёх трижды научно!

** Это стихи С.Николаева


35.

Богинь среди клоунесс немало,
Корчат они божественно рожи,
Каждая на другую тянет одеяло,
А на себя тянет чужую кожу.

Целую их насекомые пальцы,
Которые похожи на мысль насекомых.
Этому научили неандертальцы,
Долларосвинцы, нарконаркомы.

Они расставили статуи страха,
Они сочинили симфонии боли...
С клоунами жить – не воровать сахар,
Веселей за ангелом – по минному полю!


36. Экзерцизм

Шерстью седой кителя обросли,
Шерстью тоскливых гражданских имён.
Ожили вдруг кителя и ушли
Кушать в горах камуфляжный трезвон.

Нерасшифрован трезвон без костей -
Стук имитаций игральных колёс.
Череп в пенсне там пугает гостей,
Там, где его целовали взасос.

Мыслей остатки есть в этом пенсне,
Стрёмных предвестий горит кутерьма.
Будто во сне мы и как не во сне,
То ли тюрьма это, то ль не тюрьма.

Спичкою щёлкни - и твой организм
Сбросит с плечей 20 000 резин.
Пусть не пугает тебя экзерцизм -
Дело весёлое, словно бензин!


37.

888 лысеньких старичков
С 888 лысенькими старушками
Вырвали у Бога молнию
При помощи франклиновского громоотвода,
Объявили безумием всё,
Что нельзя ухватить руками,
Кроме ульразвуковых аппаратов рукокрылых.
У них 888 тел с золотыми вёслами,
У них 888 тел с золотыми циферблатами.
Где взять 1776 душ,
Чтобы купить все эти тела?


38. С цветами против Фрейда

Плачут все - любовь исчезает,
Но шустрят махаонами мимо.
А любовь в море неба тает
(Невесёлая пантомима).

Мы воздушные струги без рейда,
Мы иных миров новосёлы,
С цветами летим против Фрейда
В хороводе цветов весёлых...


39. Ночь в Гефсиманском саду
(Апокриф - 4)

Снег в Гефсиманском саду,
Каркают сто какаду,
Вьюгой кентавры рычат,
Единороги фырчат.

Лихо апостолы спят,
Сны их по звёздам летят.
Чтоб разгадать звёздный сон
Думал о космосе Он:

«Странный Отец в небеси,
Мимо меня пронеси
Чашу с ожившей змеёй,
С новогвоздливой землёй!

Но, чтоб расцвёл этот сад
В вихрях ажурных оград,
Надо мне в космос вступить,
Кокон скафандра разбить...»

               
40. Сочельник

Сердечней нет виолончели,
Чем предкрещенская метель.
В сочельник, милая, в сочельник,
Когда поёт виолончель,
И всё исполнено значенья:
Свеча и карты на столе,
Откроем древнее ученье
И поплывём на корабле.
А море - вышитая скатерть
И поцелуи. Но замри -
В раскрытой Книге Божья Матерь
Глядит с усмешкой да зари
Так удивлённо и нестрого
За играми больших детей.
Ей странно то, что помнят Бога
В век сверхвселенских скоростей.
Давно забытый этот праздник
Развяжет в сердце тьму узлов,
А кот – «антихрист» и проказник,
Вскочив на стол, смахнёт тузов.
С водою чаши всколыхнутся,
И жизнь таинственно проста,
Коль из воды нам улыбнутся
Сквозь взгляд кота глаза Христа...


41. Ангел, Орёл, Телец и Лев

Мы всего лишь четыре йети,
Поедающие снежную глыбу,
Мы всего лишь четыре сети,
Наброшенные на одну рыбу...
;


                III. ЦАРЬ В ГОЛОВЕ


42. Старый учитель *

Солнце стыло в ноябрьском зените
И от листьев не ждало вестей.
Шёл за пенсией старый учитель,
Повторяя ответы детей.

Но предзимний серебряный иней
Прозвенел у него в бороде.
Боль была непостижной и синей,
Эта боль настигала везде.

И, взглянув на сберкассу, на небо
И на двух воробьёв на шоссе,
Стал учить он осеннюю небыль
Красоте, у забора осев.

Вдохновенный и юный, как прежде,
Он готов был на листья упасть,
Как и прежде весенней надежде
У притихшего класса учась...

* Из старых тетрадей


43.

Распечатай колоду стихов
И играй до седьмых петухов.
А когда прокричат петухи,
То останутся только стихи,

То останется только игра -
Мол, туда собираться пора,
Где висят топоры и тазы
В дыме, как короли и тузы...

         
                Александру Бушкину

44. Вечерние беседы комаров У и Це

Вечерние беседы комаров У и Це.
У каждого из них улыбка на лице.
- У меня под шляпой сокол, - один говорит,
У второго нет шляпы, и он молчит.

- Це, ты - кроманьонец? Австралопитек?
- У, пусть комар я, но я человек.
Каждый из них светел и разумом тих,
Но цыфирки Космоса щёлкают в них.

Мир вылепляет хандру и сплин,
А комары - нет, берегут пластилин.
- Так-то оно так - говорят У и Це,
- Да только что нас всех ожидает в конце?:

Ангару несущий на руках Енисей?
Тетерев Терентий? Еверлах Евсей?
Ну а для подсчёта улыбок У и Це
Есть машинки, их ключики в зелёном винце.

Выпей-ка стаканчик - задрожат винты,
Заходят шестерёнки, прибегут менты.
Мол, почему здесь радость на лице? -
А здесь беседы комаров У и Це.

Ты крути машинку, на неё кричи,
Рано или поздно прибегут врачи.
А и у врачей радость на лице:
Видят, что беседуют комары У и Це!...


45.

Мышь ли на цыпках шмыгнёт -
Тсс! За спиной никого,
Кот ли на цырлах пройдёт -
Тсс! Нет за спиной его.

На стенах в розах чума -
Невиданные слова.
Чума, чума, дай ума! -
В мыслях моя голова.

С газетных обой на меня
Смотрит незнамо кто,
Кричит, мне пальтишко слюня:
«Втяни умишко в пальто!»

Втянул, а в пальтишке том
Цветут миллионы рож.
И стал я для них царьком,
Мал-мальским царьком, а всё ж...


46.
 
А чужие мне мысли несложно читать,
Вот свои дюже мне непонятные.
Я за ними частенько ползу под кровать -
Там ждут женщины благоприятные.

Их пророчества слушаю ссохшимся ртом,
Умным ухом шепчу я заклятия,
Мне они говорят, кем я стану потом,
Всех их сжав в музыкальных объятиях.

Кто цветов этой музыки пуд соберёт,
Тот учует знаменья аграфные...
Эта музыка в небо пружиной растёт,
Обвивая кресты телеграфные.


47.

Круг маковым очерчен зельем,
Не выходи, дружок, за круг,
Не то с загробным новосельем
Тебя поздравит политрук.

Он вновь мои меняет лица,
И позвоночник, и пальто.
Мне в стельку хочется напиться,
Да не с кем - в зеркале Никто...


48. Идентификация мифа

Цветки: предсмертник и послесмертник,
И только смертника нет...
Карету времени старый каретник
Красил в безумный цвет.

Сморщенный в хлам церемониймейстер
Автомогильных фей,
Шуток срамных в голове его клейстер -
Вневременной трофей.

Таксидермистам на самокрутки
Его волосья нужны.
Н-да. Но его дикобразные шутки
Смертью в дыме нежны.

Гиппокарете в масть фиторожки!
Нно! - И любовь вспоминать!
Сколько внесмертных цветков в сапожки
Сыпал ей? Как узнать?...


49. Герой с сахарным мозгом

Он бородой - словно луковка он,
Он и гримасу раскрыл, словно зонт.
Рано иль поздно к нему - почтальон:
Мол, вам пора расширять горизонт.

Челюсть сломали, он нянчил её.
Ну а на нём насекомых очки -
С крыльями, с лапками, ох, ё-моё!
Гиппоманьяку смотрите в зрачки!

(Он, словно умный велосипедист,
Клятвами лошадь арканить умел).
Белый. Причёской и галстуком чист.
С физиономией тихой, как мел.

Он в холодильнике даже герой.
С сахарным мозгом. Отнюдь не мертвец.
Он воевал не за Истину, ой!
Ой, не за Истину! За Сахарец!


50.

Ты тоже был рождён из молний диких,
И гром твои мозги полировал,
Но, слыша молний дьявольское крики,
С кузнечиком и мышкой пировал.

Лишь молнии скелет тебе поможет
Обресть огнеподобный инструмент,
Крестом гони полуночные рожи
И рыцарем весёлым стать сумей.

В траву забрось крылатые сандали,
Перегрызи зубами лук тугой...
Повсюду бродят призраки печали,
Дай смеху им, товарищ дорогой!


51. Неузнанный мой конь

Я в ночь как бы в чернильницу глядел,
И Млечный Путь меня сжимал как клещи.
Ещё недавно я в него дудел,
Я выдувал диковинные вещи:

На уши негроснежным лошадям
Нанизывал я кольца афродыма.
Гуингмами они скакали мимо
К наполненным зарёю фонарям.

А всех быстрей неузнанный мой конь,
Чьи уши мчатся будто бы жар-птицы,
А сам он неподвижен, как огонь,
В который смотрят умершие лица...


52. Пришелец

Диск, хранящий заветные цифры,
Закружись, затрещи, помоги!
Расшифруй непонятные шифры:
Кто здесь боги, друзья и враги?

Телефон-автомат заметает,
И я трубку держу как наган,
А вокруг тени в белом мелькают,
Словно полк сумасшедших цыган!..


53. Возвращение - 2
(Из цикла «Космонавтика»)

Я уцелел в фантомной драке,
В спиралях археоогня,
Две дифлозавровых собаки
Бегут и смотрят на меня.

Мои церберомарсы зорко
Глядят, одно им не понять -
Зачем у мёрзлого пригорка
Сажусь. А время мчится вспять:

Отец смолит над газом лыжи,
А мать посудою гремит...
А вдруг и дома не увижу?
А сердце встало и молчит.

И надо мной болит рябина,
И снег бинтует ночь века,
Весёлой залепляя глиной
Ребёнка с сердцем старика...


54. Царь в голове

Тебя забыли без царя в голове,
Но воскрылился вдруг
Царь в голове. И идёшь по траве
Солдат сам себе друг.

Ты музицировать можешь без струн,
Танцевать без рук и без ног...
Теперь ты сам себе Перун,
Ты сам себе Сварог.

Вверх гореть пока, а не вниз,
Служивый, ты не устал.
Сядь-ка Долоховым на карниз,
Вот он - твой пьедестал!

Внизу Петербург в 2000 вольт,
Петербург в 2000 лет.
Проси у царя в голове 7 воль,
Он даст 17 в ответ:

Иди к ней, не собой, другим,
Не к ней, а совсем к другой,
Чтоб разлетелся волос ваших дым -
Серебряный и золотой...


55.

Я клал цвет черемухи в левое ухо,
Я смазывал болью двуструнную дверь.
Что ж, видно, охранник сегодня под мухой,
Мне муха напомнила, что я за зверь.

Я шёл осторожно по мраморным залам,
Там, где загипсованы мысли навек,
Где время чернее, чем день после бала,
Чернее, чем может понять человек.

И вышли из мрака шесть бронзовых женщин,
Семь стареньких гномов и умный хирург,
Который из мрамора вырезал вещи
Для града, для грома, для атомных пург.

Сквозь кожу их бледно мерцают прожилки,
Струятся забытые мысли чисты;
В них, словно в лесу незнакомом тропинки,
Осыпана пеплом черёмухи ты...
               
         
                Виктору Кречетову

56. Нетютчев

В строфах Тютчева морщины,
Как девятые валы,
Тарантасы и машины,
Табуретки и стволы.

Тютч рифмует сны жестоко,
Не жалеет организм:
Каннибальское барокко,
Вегетрьянский классицизм.

Пишет кофием пейзажи,
Натюрмортики чайком -
Растютютчев... Я с ним даже
Как знаком - так не знаком.

Обманул вас, он Нетютчев,
Тот о ком я написал.
Он не хуже и не лучше
В нашу рощу дубом встал!
;


                IV. СИМУРГ ИМПЕРИИ
 
57.

Цареградские знаменья, шрамы Измаила
И неведомые дали, сонные, как нож...
Мазал дымом рты растеньям я что было силы –
Рты растений силу дали правду есть и ложь.

Стал я челюстью чугунной клацать, как пружинный,
Колокольной головою доставал до дна...
Красота бывает умной, глупой, винной, мнимой,
С зашифрованной листвою, но на всех одна.

Вновь рябин кариатиды красотою новы,
Красотой мечты о хлебе ангелы нежны...
Карта Русской Атлантиды на боках коровы,
Карта снов Царевны-Лебедь на спине княжны...


58. Будущая фрейлина

              К портрету Екатерины Нелидовой

Ты словно из Гатчины арфа,
В бока упираешь ты руки.
Вокруг лебединого шарфа
Безвременно тают разлуки.

Танцуешь огнём леопардов,
И цветом павлиньим пылаешь,
Всех будущих кавалергардов
Влюблять в себя не забываешь.

Но чтоб нестандартному Павлу
Стандартики слать в бонбоньерке,
Нюхнула с Левицким на славу
Зверь-зелья ты из табакерки!


59. Имперская шпалера «Три арапа»

Сидят в запа;сных чемоданах
Три русских афра. Ждут свистка.
В карманах фанты на арканах,
В зубах трескучная треска.

Им вспоминается пейзажей
Цифролорнетная вуаль
И как пейзанка в Эрмитаже
Корнями проросла в рояль...

Афр-Альбинос - барон булавок,
Афр-Альбатрос - маркиз лисиц,
Афр-Аксолотль - граф крокодавок
Во мгле музейных небылиц!


60. Заметки о Петре III

Злого крыса казнить, и немедленно!
Фридрих скажет «Виват!» палачу...
Дым пускать из грудей дамам велено,
За Отечество дымом плачу!..

Зеркала жрут и жрут отражения,
Не подавитесь ли, брюханы?
Быть в таблицах звезде поражения -
В рококо онемелой страны!

Во дворце не сыскать макаронины,
Чтоб попить государю чернил...
Он мечтал в скрипке быть похороненным,
Но дворец в нём футляр схоронил.


61. СПб. Петра III

Часовщик, царских кукол врачующий,
Механизмы учил при Луне
Смыслам царских припадков танцующих,
Отражённых в бульдожьей слюне.

И, узнав это, в снах над Фонтанкою
Таковы пузырили слова
Шулерок с молодой окаянкою
И аптекарская голова:

«Мы родились не все полосатыми,
И не все мы в голштинских штанах,
Свой у нас механизм с циферблатами
Жизни, смерти и сна в карманах!..».


62.

На карнавалах Северной Пальмиры
Таких красавиц целовал вчера,
Которых воспевали в прошлом лиры,
Старинные писали мастера.

Мёртв в прошлом я, но в будущем воскрес,
Как альбатроса круг я концентричен,
И в зимородка я спираль завинчен,
А надо мной прозрачных жизней лес.

Там саламандра искры рассыпает,
Там искры солью жгут в душе моей,
Там надо мной медуза проплывает -
Тишайший ангел сумрачных морей.

Там смерть не больше значит, чем щелчок
Хлопушки с конфетти для новосёлов,
Генеологии серебряный волчок
И скорпион схоластики весёлой...


63. Невидимый огонь

Вот как вышло: червонного мака осколки
(Разорвался гранатою мак),
На столе: коробок, карандаш, две заколки
И флакончик с остатком ума.

Под ногтями ступени, но плавится камень,
Всё в обратном огне навека:
Коробок, карандаш, две заколки и пламень,
Где с флаконом сгорела рука.

Снова пухлые барыни с бывших портретов,
Превратясь в голенастых девиц,
Примеряли на платья мои эполеты,
Удивляясь, как бабушкин шпиц,

Присягнувший шарманкам и флиртомодерну,
Навека пьяный от монпансье...
Так горел в нас огонь, выжигающий скверну,
Как в подвалах сжигают досье!


64. Грусть о кашле

В золотом, весёлом кашле много
Ненаписанных стихов, картин.
Кашель запивай печальным грогом,
Приторным как школьный карантин.

Кашель - это памятник Чахотке,
Злой богине, павшей в никуда.
Ныне кашель - словно от щекотки,
Вспомни антикварные года:

Кашляли бойскауты и бонны,
Императоры и кучера,
Ведь Чахотка делала зелёным
То, что было розовым вчера.

...Кашель в смех одел и сны и стены,
Призраки осенние в людей,
В перемудрый огнь олигофренов,
В шутовские шкурки королей...


65.

Дождинку Солнца в путь стоокий,
В котором разные миры,
От Бреста до Владивостока
Я приглашаю на пиры.

На них железные приказы,
На них в железных сундуках
Глубин российских водолазы
Нам принесут в своих руках

Звон затонувших колоколен
И птиц забытых имена,
Смерть тех, кто был смертельно болен.
Дождинка вспыхнет, и она

Вдруг упадёт тебе на щёку.
Ты засмеёшься и шагнёшь
Туда, где мир - металл жестокий,
Звенящий, словно Солнца дождь!


66. Симург империи

К нам Симург империи скачет одвуконь!
У Симурга смелого в голове огонь.
В красном небе красный пурпурный тукан,
Во траве зелёной зелёный истукан.
Болен головою - нюхай нашатырь,
Если нетопырь, то уши оттопырь.
Медными шурупами завинти виски,
Медными булавками проколи соски.
Словно три Марии стрелочки часов.
Каковую выбрать в мраке парусов?
Гипервинтеляция. Слуховой рожок.
Музыкой блюющий оперный божок.
Знаю я, что выкидыш счастливей тебя,
Он поёт в байдарочке, лапками гребя.
Рано или поздно ли - всех нас на кукан,
На кукане радостны млад и старикан.
Клюв Симурга лучшего №30 всё ж,
Клюв Симурга худшего №30 то ж.
К нам Симург империи скачет одвуконь,
Мы удвоим смелому в голове огонь!


67. Симург империи - 2

К нам Симург империи скачет одвуконь!
У Симурга смелого в голове огонь.
Скрючен афоризм и сморщен парадокс,
Ежели есть нечего - начинай есть кокс.
Уплывают эльфы в рай на скорлупах,
Поцелуй гортензии я несу в руках.
Эх, ночная ракушка, гостьюшка моя,
В канделябрах медных я вроде муравья.
Ночью в канцеляриях алмазная пыль,
Пылью керогазною подавись, бобыль.
Глазки метростроевских ящериц зорки,
Ожерелья сделаем мы из них, дружки.
Люди поедают звёзды в тишине -
Дело нехорошее, знамо, быть войне.
В мезозойской музыке инструмент камуз
Важен исключительно, как пиковый туз.
На пиле двузубой я мастак играть.
Музыкою венчанный (Телефономать!)
К нам Симург империи скачет одвуконь,
Мы удвоим смелому в голове огонь!


68. В красной кузнице
(Пролетарская поэзия)

Ох, по стене сновали, кум,
Стремленья несказанные!
Им кузнецы ковали, бум!
Дороги архистранные!

А на стене танцуют, глядь,
Их жизни неизжитые!
Не знали кузнецы, как знать?,
Чьи козыришки битые?

Красней, чем Красная Змея,
Кровавые кирпичики!
Их сельским льном покрою я
И пролетарским ситчиком…


69. Белогвардейская Венера

Оставайтесь хоть эльфом на Родине
Про Венеру романсы орлить,
Оставайтеся, ВашБлагородие -
Вам в подарок межзвёздная нить.

Только дёрнете - цифры посыплются
Хоть за шиворот, а хоть в карман.
В этой жизни не нужно нам рыпаться -
Номер выдаст судьбы барабан.

Но коль Ваше пальтишко осеннее
Монстры примут за лунный камзол,
Вы узнаете дело последнее -
На Венере, как здесь, - произвол!


70. Советские звёзды

В пурпурной перчатке атлант элегантный
Показывал фигу всю в перстнях огня...
В пыляющих перстнях Союза атланты
В том мире, где нет ни тебя, ни меня.

В биноклях атлантов увядшие листья,
Прекрасные, ярые, как марабу...
В осенней грязи я, но осенью чистый,
А листья навек вылетают в трубу.

Тут ирисы синие шизофрении,
И тут паранойи лазурный левкой.
В ожившие сны нас навек уронили.
Смелее окно в эти сны ты открой!

Здесь нити словес недописанных вьются,
Здесь дубль космонавта - полёт внутрь себя,
Здесь мы не умрём... Пусть над нами смеются,
Советские звёзды в гробах теребя!


71. Космическое ню

Волшебные царства Ты видишь
Сквозь грани архангельской шпаги,
А створки Твои - створки мидий
Вселенской исполнены брагой.

Твой анатомический атлас
На стенках космической спальни,
Где нет змея в натовских патлах,
Где арки цветов триумфальны.

Там песнь православного древа
С гагаринским вечным полётом,
Там звонко цветешь, Ты, Царевна,
А Царь стал нам автопилотом!


72. Ка империи

Нас копировал наш тройник,
Мы копировали своего тройника.
Он в душах летал как советский «Миг»,
А мы ему кланялись: - Здравствуй, Ка!

Он Вьетнам на ремне моём,
Он Ангола на шпильке твоей.
Но если останемся с ним втроём -
Утечём ли в будущее как Енисей?

В вопросы ныряем, словно в кино, -
В быстрые и медленные зеркала.
А тройник, раздвоясь, вылетает в окно
Буржуазней, чем коммунизма стрела...


73. Афганвет
(Из цикла «Обратная сторона медали»)

Тарантулы обжили гильзы,
И потускнели ордена,
Но как во сне мне сбросить кирзы,
Коль в ночь любви летит война?

Вновь к «духам» я ползу вараном,
К друзьям - пьянющим дураком.
Здесь птицы алые как рана
Над чайханой с лихим «дымком».

Мы из созвездья Иван-чая
В огонь пришли не наугад,
Но не дорогой самурая.
А правду знал не всяк комбат...

А сны летят то вверх, то ниже,
(Хоть их верёвками вяжи),
Но в царстве снов нам проще выжить,
Чем в царстве звёзды жрущей лжи!


74. Груз «201»
(Из цикла «Звёздовойны»)

Он клялся оружьем, что бандитам продал,
В Нью-Йорк уехать в долларовой коже,
А ты по паукам измены гадал -
Когда тебя не будет, много ли сможешь?

Он обклеил баксами твой пустой гроб
(Баксы позеленее муз навозных).
На сверхзелёных музах он наел себе горб,
Телевизионный горб паровозный.

Из меха геопардуса твой бронежилет,
На фото пунктир злоговорённой пули…
Вот ваше фото. На нём вас нет.
Ни жизнь, ни смерть вам не вернули...


75.

Уже тогда, в Балканском огне 
Ты увидел истину на стеклодне... 

Вьетнам, Афган, Таджикистан...
Тот, кто понял – подставь стакан.

Выпей тайны чуток под груздь
За тех, кто не продал Святую Русь!

У кого одна душа, а не две,
У кого ещё жив Царь в голове.

А если навеки заснёшь в траве –
Новый родится Царь в мураве...
;


_____________________________________V. ТРИЛЛИОН БУТЫЛОК БАЛТИЙСКОГО МОРЯ


76.

Зажглись под водой два огня
И разговаривать стали:
- Мы два сиамских коня,
Мы друг без друга растаем...


                Николаю Коняеву

77. Триллион бутылок
Балтийского моря

В драконьих трубах водосточных
Ревел в балтийский рог Борей,
Он ведал западных, восточных,
Трансатлантических зверей.

За паровозным юным дымом
Он гнался ровно сорок лет,
Но взявши курс куда-то мимо,
Разбил в щепу кабриолет.

...Разлили море по бутылкам,
Нет больше моря, миль пардон!
Несём Борею на могилку
Бутылок ровно триллион.


78. Морской отшельник**

Здесь кости ангела сияют,
Здесь кости грешника грустят,
За просто так здесь уважают,
Несовершённый грех простят,

Аквалангист аквалангисту
Тут не прокусит быстрый ласт,
Тут краб душой и телом чистый:
Усаст, пупырист, бородаст,

Тут умно морщат морды рыбки
(Когда их Ты пошлёшь за мной),
А телеграфные обрывки
Молчат о лямбде неземной...

** Цикл: «Кругосвет из Морской Столицы»


79. Чёрное пальто

Солнечными буквами упруги
Волосы бумажных кораблей.
Мы с тобою - северные слуги
Южных безголовых королей.

Головами набивали трюмы,
Их тогда казнили ни за что,
Потому матросы и угрюмы,
И на мачте чёрное пальто.

Чёрное пальто, гласит преданье,
Вечно будет плавать по морям,
Плавать, собирая подаянье,
Плакать в лепестки календаря...


80.**

Меня поймают в стрекозьи сети,
Выпотрошат горечь мою и плесень,
Я чучелом стану на ветру, а ветер
Споёт мне сто восемнадцать песен.

Привинтят меня к корабельному носу
Медными шурупами боцман и повар.
Я увижу первым землю. И сосны
Веерами охладят моё слово.

Оно ядовитою шпагой треснет,
Но без шпаги жить невозможно,
И тишина сто девятнадцатой песней
Зазвенит в отзвеневших ножнах...

** Цикл: «Кругосвет из Морской Столицы»

 
81. Морские жители**

Настежь раскрыты парусов ладони,
Сейчас они зааплодируют морю.
Колокол крепче водки стонет,
Колокол штиля моему горю.

Но оно с гулькин нос. Вот как.
Разве это горе, что я умер?
Люблю пить подводную водку,
Угощу тех, кто на палубе, в трюме.

На мне полыхает татуировка
С эолками и дельфиншами. Так то.
По дну ходит морская коровка,
Остывает в памяти злобы реактор.

Матросы бросают друг в друга кости
Юпитерьянок и сириусьянок...
Боги моря, айда ко мне в гости,
Друг другу помолимся спозаранок!

** Цикл: «Кругосвет из Морской Столицы»


82. Чаша Антея**

Штурман вчера разговаривал с Эльмом,
Он видел на палубе электросвятого.
Капитан ромом заливает бельма
И костит его, такого-сякого.

Над нашим кораблём Эльма мысли
Летают над матом матросов.
Усы его поникли, повисли,
Но он спасёт нас, в этом нет вопросов.

Хорошо икает тот, кто икает последним.
За нами морской дьявол идёт по следу,
Но судовой врач заикнулся намедни:
«Воздадим славу морскому деду!»

У дедуни Эльма чешуи бравы,
Дедуня Эльм развернёт судьбы наши!
...Чаши легки с мореходной славой,
Легка ли с землёй моя тайная чаша?

** Цикл: «Кругосвет из Морской Столицы»


83. Жители маяка

Без любви грел кости потухший маяк**,
В нём не было гнева к тебе и ко мне,
И бряцал доспехами ювелирный мрак:
Изумрудами, рубинами в лунном вине.

Сапфировые чайки - наши слова,
Аметистовые щуки - наши глаза.
Заболела и твоя и моя голова
Тем, что разжигать маяк нужно с аза.

Плесень, скрип двери, паутина, мох...
Доживём ли в маяке до Страшного Суда?
Вспыхнувшая спичка, бесконечный вздох,
Фосфористых мыслей вьётся череда...

** Собирательный образ 9 маяков Ленинградской
Области:  Стирсуддена, Стороженского,
Деревянного, Нижнего Николаевского, на Бесовом
Носу, Толбухина, Шепелевского, Осиновецкого
и Свирского.

 
84.

В час, когда подводные жительницы
Превращаются в аквалангистов мысль,
Я бубню: - Где же вы, свидетельницы -
Орлица, сомнамбула, богиня, рысь?

В час, когда лакеи почти невидимые
В винно-красных ливреях скользят,
Словно листоеды, Дарвиным ненавидимые,
Лакей я и Дарвин. Твёрд наш взгляд.

Одев пингвиньи мундиры нервущиеся,
Постигнем атом, на котором живём,
Коалоангельские слёзоньки льющиеся
И камни, что от косноязычья жуём...


85. Крымский ныряльщик

Он в наши сны ныряет глубже всех,
(На дне всех снов - клонирование Бога).
...Ныряльщик надевает смерти мех,
Бесшумный, как походка осьминога.

Он подпояшется седой змеёй,
Он огненный, как тридцать три рябины,
Промозглою присыпаны землёй
Его причерноморские морщины.

А мысли с гор симургом зарычат,
А мысли с неба заметут метелью.
И он нырнет как триста лет назад
Навстречу парусному новоселью...


86. Констатация факта

Мало ли выпрыгивает рыбы
Из такси, трамваев и саней?
Пострашнее будет царской дыбы
Рот рыбацкий в бешенстве слюней.

Рыбаков бамбуковые кости
Словно мачты гнутся и скрипят,
Рыбаки кобенятся от злости,
Ждут, что их крючком перекрестят.

Нагишом вокруг Адмиралтейства
Мчит рыбачка с щучьей головой
И кричит: - Да это же злодейство!
Где тут нерест общевойсковой?!   
;


                VI. АНГЕЛЬСКАЯ ОСОБЬ

 
87.

Если твой дубль на войне убит,
А дубль №2 утопился в вине,
Мокошь Жар-Птицей к тебе летит,
Как Амфибрахий на белом коне.

Пепла бледнее, ажурней чулка
Лени поэзии тайная власть.
Кукла в мундире некрополка -
Ненастоящая чёрная страсть.

Рёбра романсов и рондо моих!
Решётка тюремная их тяжела
Как Африканской Афины дистих
(Ранит смертельно Афины пчела).

Рифмы волшебные фонарей,
Снежных хоругвей апофеоз...
Хочешь Цирцею - бери скорей!
В сердце её сто градусов роз.

Хочешь Астарту - вон ту выбирай,
В замочных скважинах её халат -
Мы прорастаем шляпами в рай,
Но корни ботинок пускаем в ад!


88. Акваквалангизм
(с арабского)

Акваквалангистки в бешеных чулках.
Велики их бёдра, как велик Аллах.

Кожа их резиновая, ох ты, как умна!
А кое-гдегдегдегдегде у них тишина.

На sosкахsosкахsosках у них бубубубенцы,
Мокробабецы они, бабомокрецы.

Но сними попробуй с них акваквакваланг -
По затылку треснет рыбобумеранг!

** Это стихи С.Николаева


89. Восточное фэнтези **
(с японского)

На свадьбу свою я созвал ветров стаю,
Чьи крылья – лазурная сталь…
Пел жабромонах: - Лишь саке я внимаю,
Саке нам пророчит печаль...

По взмаху его лягушачmей ладони
Две вышли из рыбин морских.
- Эй, хватит шутить, старикан, я не понял
Печали в созданиях сих!

А гости Норд-Осты, а гости Зюйд-Весты
Уже пригубили вино,
Но скрылись в лес молний мои две невесты,
Рассыпав цветы кимоно...

** Это стихи С.Николаева


90. Ангельская особь

Плыву туда, где снег - не снег:
Мысль транссибирская седая,
Где обручилась особь рая
С ним умирающим навек.

Но в этом умственном снегу
Ты обручиться поспешила.
Он жив. А кедровьюнный Шива -
Его двойник. И ни гу-гу.

Умрёшь ты. Вены будут жить,
Мерцать морозным фейерверком.
Матрос метельной канонерки -
Он будет скрипкой ворожить.

И коль пойдёт игра всерьёз -
Сквозь вытреск транссибирских досок
Вновь выйдет ангельская особь,
И скажет: - Здравствуй, мой матрос...


91. Ангельская особь - 2

Мы отражаемся, мой друг,
На зеркальцах ногтей Царевны,
Где для иных бойцов арены,
Где зрителей метельный круг.

Так что ты моршишься, солдат?
Смотри, как пальчики Царевны -
Кузнечиками скачут нервно,
Их жжёт печаль твоих наград.

- А ты богат ли, вот вопрос, -
Она тебе как по лбу скажет.
- Я в жизни два богатства нажил -
Медаль и пачку папирос.

- Солдат, ты строгий как декабрь,
А веришь ли в декабрь, как в Бога?
...И нас Царевна впишет строго
Как в праздник в зимний календарь...


92. Они

Их флоксы из мыслей животных,
Их мысли их из рыбьих слезинок,
Они нас играют по нотам:
«Ля» - шулер, а «ми» - это инок.

В колечках чешуек фонарных
Горят антарктическим светом
И в хитросплетеньях гитарных
Колдуют над бывшим поэтом...


93. Лесные девы

Когда-то жили они в берёзах – весёлое дело!
Настругают протезов на чай, баньку истопят во сне.
А теперь чёрта с два, исцеловано тело,
И душа поселилась в ушедшей сосне.

Их в тяжёлую горящую нефть обули:
Левая нога – филин, правая – голубок.
Шаг за шагом они сгорали на птичьих ходулях,
Стало им никак не взлететь – видит бог!

Хруст под каблуками скелетов рунных,
Словно у стрекоз крылья их душ легки.
Я сыграл панихиду бы – сплелись в косу струны,
Я заплакал бы – слёз не выбить ударом клюки!


94. Лесные девы - 2

Коллективны и солнечны девы во сне,
А проснутся в магнитном сиянии –
Забывают они о нездешнем огне,
Начинают, как бабки, вязания.

Пряжа их васильков с узелочками роз
Принимает обличья туманные:
Кто как валенок пьян, кто как свёкла тверёз,
Кто как филин с глазами дурманными.

Крикну девам: – Усните! – И сплю как тюлень.
Девы в травах истаяли нитками.
И осталась от них лишь ажурная тень
На камнях с вороными прожилками...


95.

Поцелуи летают над атомным взрывом,
Под танковым танцем и со’вином сна.
Ах, поцелуи, вы странные рыбы!
У вас свои тайны, своя страна,

Где нет правых и нет виноватых,
И нет стремленья к тайнам земли.
Вы гулливерчики в гробиках ваты
Бесчеловечной бесснежной зимы...


96. Иллюзионы зеркал

Да, мы любви хамелеоны,
Мы изменяем истин цвет,
Нас разноцветных миллионы,
И всяк изменою согрет.

Будь осторожнее с любимой
И с сердца не снимай доспех,
Пусть ваши стрелы мчатся в дымы:
И в смертный дым, и в дымный смех.

Лишь в зеркалах хамелеоны
Находим свой природный цвет,
Ведь нам зеркал иллюзионы
Покажут то, что в жизни нет...


97. Старый дом

Здесь книзу головой горит свеча,
И плавятся пружинки, шестерёнки,
Молчанием двуострого меча
Здесь не рассечь молчанье похоронки.

Фантазии, скорее станьте льдом!
Усните, в паркеровских перьях птицы!
Но не разбить подземным долотом
В прозрачность стен вмороженные лица.

Нам фраком ночи машет старый дом:
- Летите, милые, а я уж в одиночку
Сгоревший мозг нафарширую льдом,
Цилиндром щёлкну и поставлю точку!

Но нам опять видна любовь насквозь,
Но мы опять проходим друг сквозь друга,
И насмерть связанные - насмерть врозь
В шарманке заколоченного круга!


98. Муза «Х»

Была тише мечты телефонной
В скульптурах мелодий, в моём дому.
Затем была мне музой законной,
Чтоб не показывал её никому.

Разве что голубю с веером сизым
Да пчелотавру, чьё сердце – пчела.
Она умела ходить по карнизу,
Но улетела без буквочисла.

И не Лулу она, и не Лукерья,
Но судьбы мои замотала в мотки.
Что есть любовь? - пупырышки, перья,
Искорки, бантики и завитки...


                Нине Будылиной
99.

А ты в типографскую краску
Зов золота скифов залила,
Стихи, золотые как маски,
В единый пасьянс сочинила.

Мы в них и в валетах, и в дамах,
Точней - в их глазах-семафорах.
В узорах игры астрограмма -
Как жить нам в пасьянсных узорах.

Ты словно Летучий Голландец
В летучих страниц хороводы
Ввела дешифровочный танец
Морей типографской свободы!
               

100. На ночном лугу

На лугу две борозды из лая собак...
Зверя и охотника примирил кабак...
Луг молчит фиалками рыжими, как йод,
Как столетней давности филина полёт.

Почему ты спишь очень грустно тут,
А губы твои весело травками цветут?
Напишу лягушьим по жабьему огню:
«В древнюю игру тебя я заманю!»

Улыбок паутину на щеках растянул
И легко как в зеркало в твой сон шагнул.
Ты сжимаешь крепко земляной контрабас
Будто бы любовника - куклу выкрутас.

Ты в мой сон вошла и танцуешь тут,
Воздух пулями свинцов, буреломом крут...
Наши сны - два лунных шара на лугу
Не дадим ни зверю, ни другу, ни врагу.
;

Содержание
_________________________________________________________I. Кабинет фигур
1. «В миф о себе ложась как в саркофаг...»
2. «Мёртвые волосы в плётку вплетая...»
3. «На свалках люмпены гуляют...» (Гранж)
4. Коротко о разном («Я видел, как фельдъегери двоятся…»)
5. По обе стороны стекла... («Мне монстры сохлых библиотек…»)
6. Там («Там парадоксы, афоризмы…»)
7. Третье лицо («Кланяться умершим прохожим…»)
8. «Вприсядку, как на лубочной картинке...»
9. «Бросил в душу монету...»
10. «Молчанье. Из чёрных окон...»
11. «Он как луна, только махонький совсем...»
12. «Не только в словах пустых и прозрачных...»
13. «Марш пожарников» сам Русский Брахма играл...»
14. Пржевальство («Я знаю, как ты выдувал…»)
15. Здесь («Здесь ювелир отнюдь не лишний…»)
16. Коротко о разном - 2 («Дарвин упрятал давно в холодильник…»)
17. Неокрестьянские поэты («Ах, обезьяне-лягушане…»)
18. Аэродумка («В аду шизеют люциферы…»)
19. «Из губ звёздных мумий сыплются искры...»
20. «Бах палеонтологии...»
21. «Не боюсь я всеобщего рэкета...»
22. Кабинет фигур («Жену от носа до ногтей…»)
Экзерцизм
23. Русский Стикс («Пламя-рубаха – рябиновый сфинкс…»)
24. Над Сварожьей землёй («Слух летит над сварожьей землёй…»)
25. «Чаинки Чайковского, цацки Моцарта...»
26. «Кто такие Перун и Дажьбог?..»
27. Збручский идол («Лепестки фантастической формы…»)
28. Збручский идол - 2 («Написать можно о нём немного…»)
29. «Почему анатомы хмелеют...»
30. Молитва манго («Хлеб с сумрачным лицом твоих отцов…»)
31. «Жук от Кардена, от Версачи волк…»
32. «Дурман цветёт по всей Вселенной...»
33. Сеанс одновременной игры («Я играл в шахматы с Люцифером…»)
34. Тайна трёх Африк (С мечтами о мире) («Мудрствуя в снах баобабовых уст») (с африканского)
35. «Богинь среди клоунесс немало...»
36. Экзерцизм («Шерстью седой кителя обросли…»)
37. «888 лысеньких старичков...»
38. С цветами против Фрейда («Плачут все – любовь исчезает…»)
39. Ночь в Гефсиманском саду (Апокриф - 4) («Снег в Гефсиманском саду…»)
40. Сочельник («Сердечней нет виолончели…»)
41. Ангел, Орёл, Телец и Лев («…Мы всего лишь четыре йети…»)
________________________________________________________III. Царь в голове
42. Старый учитель* («Солнце стыло в ноябрьском зените…»)
43. «Распечатай колоду стихов...»
44. Вечерние беседы комаров У и Це («Вечерние беседы комаров У и Це…»)
45. «Мышь ли на цыпках шмыгнёт...»
46. «А чужие мне мысли несложно читать...»
47. «Круг маковым очерчен зельем...»
48. Идентификация мифа («Цветки: предсмертник и послесмертник…»)
49. Герой с сахарным мозгом («Он бородой – словно луковка он…»)
50. «Ты тоже был рождён из молний диких...»
51. Неузнанный мой конь («Я в ночь как бы в чернильницу глядел…»)
52. Пришелец («Диск, хранящий заветные цифры…»)
53. Возвращение - 2 (Из цикла «Космонавтика») («Я уцелел в фантомной драке…»)
54. Царь в голове («Тебя забыли без царя в голове…»)
55. «Я клал цвет черёмухи в левое ухо...»
56. Нетютчев («В строфах Тютчева морщины…»)
_____________________________________________________IV. Симург империи
57. «Цареградские знаменья, шрамы Измаила...»
58. Будущая фрейлина («Ты словно из Гатчины арфа…»)
59. Имперская шпалера «Три арапа» («Сидят в запа’сных чемоданах…»)
60. Заметки о Петре III («Злого крыса казнить, и немедленно…»)
61. СПб Петра III («Часовщик, царских кукол врачующий…»)
62. «На карнавалах Северной Пальмиры...»
63. Невидимый огонь («Вот как вышло: червонного мака осколки…»)
64. Грусть о кашле («В золотом, весёлом кашле много…»)
65. «Дождинку солнца в путь стоокий...»
66. Симург империи («К нам Симург империи скачет одвуконь…»)
67. Симург империи - 2 («К нам Симург империи скачет одвуконь…»)
68. В красной кузнице (Пролетарская поэзия) («Ох, по стене сновали, кум…»)
69. Белогвардейская Венера («Оставайтесь хоть эльфом на Родине…»)
70. Советские звёзды («В пурпурной перчатке атлант элегентный…»)
71. Космическое ню («Волшебные царства Ты видишь…»)
72. Ка империи («Нас копировал наш тройник…»)
73. Афганвет (Из цикла «Обратная сторона медали») («Тарантулы обжили гильзы…»)
74. Груз «201» (Из цикла «Звёздовойны») («Он клялся оружьем, что бандитам продал…»)
75. «Уже тогда в Балканском огне...»
___________________________________________V. Триллион бутылок Балтийского моря
76. «Зажглись под водой два огня...»
77. Триллион бутылок Балтийского моря («В драконьих трубах водосточных…»)
78. Морской отшельник («Здесь кости ангела сияют…»)
79. Чёрное пальто («Солнечными буквами упруги…»)
80. «Меня поймают в стрекозьи сети...»
81. Морские жители («Настежь раскрыты парусов ладони…»)
82. Чаша Антея («Штурман вчера разговаривал с Эльмом…»)
83. Жители маяка («Без любви грел кости потухший маяк…»)
84. «В час, когда подводные жительницы...»
85. Крымский ныряльщик («Он в наши сны ныряет глубже всех…»)
86. Констатация факта («Мало ли выпрыгивает рыбы…»)
____________________________________________________VI. Ангельская особь
87. «Если твой дубль на войне убит…»
88. Акваквалангизм («Акваквалангистки в бешеных чулках…») (с арабского)
89. Восточное фэнтези («На свадьбу свою я созвал ветров стаю…») (с японского)
90. Ангельская особь («Плыву туда, где снег – не снег…»)
91. Ангельская особь - 2 («Мы отражаемся, мой друг…»)
92. Они («Их флоксы из мыслей животных…»)
93. Лесные девы («Когда-то жили они в берёзах – весёлое дело!..»)
94. Лесные девы - 2 («Коллективны и солнечны девы во сне…»)
95. «Поцелуи летают над атомным взрывом...»
96. Иллюзионы зеркал («Да, мы любви хамелеоны…»)
97. Старый дом («Здесь книзу головой горит свеча…»)
98. Муза «Х» (Была тише мечты телефонной…»)
99. «А ты в типографскую краску...»
100. На ночном лугу («На лугу две борозды из лая собак…»)
;