Там, на горе Хаяма

Белые локти распятой
И штукатуреный храм
Солнце ругалось с закатом
Там, за холмом, Хаям.

Ноги ломались о скалы,
Руки мешались в стекле,
Там, в полуночном стане,
Ты песни шептала мне.

Это совсем как очерк
С чем-то твоим земным,
Только теперь порочно
И с обличием людским.

Билась, бежать хотела,
Но так и осталось той
Девушкой, но не в белом,
Юностью нашей былой

В ней ты осталась просто
Проще, чем там была.
Там, на горе Хаяма
Ты солнце с землей свела.

Белые локти распятой
И штукатуреный храм
Солнце ругалось с закатом
Там, за холмом, Хаям.

Губы, в прошедшем, жалом
Ты раскрывала к ним.
Тех, что тебя узнавали
След навсегда простыл.

Теперь никогда не вспомнишь,
Скажешь, что ты была
А там, за холмом Хаяма,
Ты раньше меня звала.

Там, в полуночном стане,
Ты песни шептала мне,
Но в штукатуреном храме
Ты их забрала себе.

Теперь никогда не узнаю
Твой дом и горящий очаг.
Я отдан на поруганье
Твоим загорелым плечам.