поцелуи

И из разрезанного паровозом тела вкось слезы брызнули на ризы чистотела.




БУРЛЮК


есть стул у вас
и место-койко
и для эвакуац;и люк
так нет же!
все-то вы какой-то
бурлюк )




ПОЭТ В ПОЛЯХ


В трехмерном вечере кончается терпенье
Как в банке с прокисающим компотом
Случайных пташек горловое пенье
Попахивает режиссерским потом...

А там, вдали, спираючись на посох
Средь сухостоя сумеречь встречая
Торчит Поэт в мечтах простоволосых
Кинематографически скучая...

Вдруг (чтоб не показаться маловольным)
Он весь задвижется без умысла и смыслу
Всосав в себя со свистом произвольным
Всю горечь дня, всю сумеречь прокислу





АЛЕША


а как за лесом да за гаем
страдают девки за вайфаем
а у андроеда алеши
нет даже и кастомной прошвы
но не нужна ему прошивка...

да ты не слушаешь, паршивка!






СЛУЧАЙ В ГОРАХ


Кумыс кизилом закусив
Промчался конь глаза скосив

На нем свирепый аксакал
Оскалив зубы в даль скакал

А у обочины в кустах
Валялся нищий весь в глистах

Того презренного бича
Конь обогнул, но кал меча







ДВЕ КУРИЦЫ


внутри соседней улицы
две курицы живут
весь день собой любуются
и проса не жуют

две курицы-красавицы
и третья была
но вся от истощения
внезапно померла

так не худейте девушки
и пусть в грядущий год
никто от истощения
из вас и не умрет!







ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ


легковуху тряхнуло
по дороге с вокзала
встречная псина принюхалась
и все про меня прознала...

Эх, голуба, нет постоянства
на этой земле и над ней —
а только вязкая музыка пьянства
да пролеты прощальных огней






* * *

Зимы засада и разруха —
последний след былых обид —
как сумасшедшая старуха,
давно забившая на быт.

Три месяца она в запое
кружит по комнате, кряхтя.
И то зверюгой вдруг завоет,
то вдруг заплачет. Как дитя.





ЖИЗНЬ

Кошка — 2 литра нефти в пакете BOSS.
В цветочных глазах Жванецкого сохнут цветы лукавства.
А люди как тучи, и где-то — сам по себе — жив Мозг.
Поезд идет. Заминирован мост... Вот и вся сказка.

Все, что мы знаем о Вечности — усвоено из газет.
Шутка за шуткой, и все это было, было...
Но то, что ты жив, ты вспомнил той ночью, войдя в клозет,
Когда изнутри притронулось, и камнем в тебе застыло...






НЕЗНАКОМКА

По вечерам под ресторанами
Как бревна свалены бичи
И рдеют колотыми ранами
В уютном запахе мочи
И ты, такая вся небрежная
От водки с пивом пополам
Шагаешь пяточками нежными
По размягченным их телам







К РАДОСТИ


целуйте люди руки хлебороба
горячий хлеб несущего в плаще

доярки грудь целуйте
до озноба
она сырок дает нам
 и вообще...

всех продавщиц
походу
без предела
целуйте в пазлы обобщенных глаз...

целуйте люди ноги винодела
что жизнь вминают в иссушенных — нас!










АЛАЯ ЗАРЯ

алая заря
песня глухаря
полевой роман
сосны да туман

алая заря
было все не зря
вечер и вино
девичье окно

девичье окно
беличье дупло
было хорошо
да теперь-то шо

на заре туман
во дворе дрова
колет партизан
мятая трава

мята да трава
ты была права
я искал предлог
ПОТОМУ ЧТО ИНАЧЕ НЕ МОГ!







ПОЛУРОМАНС


Обветшали штаны в одночасье
И рубаха порвалась к буям
Но я знаю как выглядит счастье
Твой платок с бахромой по краям

Пусть лишен я завидной участи
Бысть допущен к дареным кормам
Но я знаю как выглядит счастье
Твой платок с бахромой по краям

Понапрасну, дружок, не печалься
Въедет кир и к твоим якорям
Ты же знаешь как выглядит счастье
Тот платок с бахромой по краям







КТО-ТО ГОВОРИТ


давно ушел бы  я от вас
но хоти нет идти
баранов волглых тупо пас
и мать бы их ети
когда бы было мне куда
отправиться в сей час
я в небе б птиц гонял стада
не думая о вас

я так безвылазно как в паз
в пространность эту врос
и распустился в небе глаз
печальный купорос
и тело двинуть мне не лень
но повода нет для
и надоела дребедень
и явственнее всякий день
дорожная петля







ПЕСНЯ


сказала мать
сынок не кипешуй
тебе помогут водка и фен-шуй
а если не захочут вдруг они
ты у порога ноги протяни

когда фашист шагнет на твой порог
скажи ему
ты сделал все что смог
а что ни разу в жизни не потел
то это по-
тому что не хотел

скажи ему: ты мне не господин
да и вообще
ты почему один
потом отвертку в глаз ему воткни
и мы с тобой
останемся одни







ЗАПЕВКА

матросик-клише
чаинка-волна
яичко фаберже эх соскатилось со стола
мышка-наружка
живи не хочу
панове депутаты подуем на свечу

опа-опа
пазиционер

ой ли ой ли
да хули олигарх

ходором ходють по лесу ходоки
где ходики стенные почтенный караул
падает дымится ебиж твою мать
шановни депутаты прошу голосовать

опа-опа
пазиционер

ой ли да хули
когда милианер








ПОСПЕШНОЕ СУЖДЕНИЕ

В дискретности явлений человек
Единственное в общем беспокойство
И рыбий клей для множества деталей
Разбросанных невидимой рукой
В кривых пределах времени-пространства
Пусть в телескоп и можно углядеть
Иссохшей кожи выцветший рисунок
А после — окунуться в микроскоп
И в нем увидеть абсолютно то же

Поспешного суждения соблазн
Возносит нас на дерзкие высоты
Где как тибетский тиннитус звучит
Прогорклый голос злого Заратустры
И вслед рефреном хочется вещать
В тревожных снах забывшемуся миру
Услышанные мысли за свои
С привычкой величавой выдавая —
К чему и сводится поэзии вся суть







ЯСНЫЙ ДЕНЕК


И в касании солнца лучей запоздалых —
стерильные пальцы хирургов.
— Не отключайте! Его еще можно спасти...

В конце-концов, кончается даже то,
что, казалось, не кончится никогда.
Быстро и глубоко
он затягивается сигаретой,
быстро и глубоко.
За углом пищевого склада. На ветру.
Прячась от окон медчасти, откуда он вышел.
Шлепанцы из чертовой кожи
опасно елозят по мягкому льду...

А теперь-то? А что же теперь?
Солнечный свет — обтекает,
и даже мусорные бачки смотрятся нежно
как бабки,
торгующие семечками на-разнос,
(сигареты — поштучно)

А что удивительнее всего, так это вороны,
что как упитанные собаки,
не торопясь, пересекают дорогу, или
вельможно слетая с древес,
кусают за след проходимца.

Живи, сохраняя покой. Время прийдет — цветы распустятся сами.





Требуются заготовители лекарственных растений,а также работа в цеху по фасовке и сортировке. Все вопросы по телефону.961808776 . Оплата от 150 грн и выше в день.


Пуля дырочку найдет
Потому что дура
Ах, куда меня ведет
****ская натура!





* * *

Ты говоришь: со вторника снега
Лицо земли укроют рукавами
И писем несусветная пурга
Легчайшими взовьется оригами
И за иными — в теплые края...
А я укроюсь пологом песочным
Передвигаясь по делам несрочным
Премудрого навроде пескаря

Мне предстоит еще одна зима
Чтоб уж запомнить все ее детали
И от зубов ответы отлетали
Вдруг если ночью спросят, мне с ума
Не соскочить б...





* * *

В магазин
на коньках
по брусчатке
нес пустые сосуды
в сетчатке...
А обратно
заправивши баки
прямо у магазина
шел по воздуху
как Габриак
Черубина....





* * *

Много букв на тебя западает
В рот воды а письма не набрать
Я забыл как зовут твою мать
И мое чистоплюйство страдает
Я забыл как зовут наших деток
Но купил им премного конфеток
Петушков, Буратину, Му-Му
Мне придется их есть самому

От тебя же подолгу ни звука
Может быть молодой почтальон
Соблазнил тебя походя, сука,
Подарив с бирюзой медальон
Может быть до сих пор волочится
За тобою коварный завмаг
Иль банкир в нашу спальнию тщится
Оформлять своих ценных бумаг...

Что ж молчишь? Я не знаю что думать
Да и думать уже не могу
Как свечу б тебя, душенька, сдунуть,
И запечь тебя уткой в рагу







...Запас словарный ; неприкосновенен
Младого немца ветер гонит прочь
Вдоль вереницы праздничных кофеен
В сырою шубой пахнущую ночь...





ЗАРЯ


Мерцает дежурный свет фронтовой зари
Давай мы посмотрим что там у нас внутри
Ни слова не говори
Просто ляг и замри
Над нами пылает расправленный стяг зари

Казармы притихли в сухих сугробах листвы
И лужи с глазами вдов посреди Москвы
Ни слова не говори
Просто ляг и умри
Давай мы посмотрим что у тебя внутри

Или как и прежде пройдем с тобой по дворам
Где вдовые вешалки спать предлагают нам
Ничего у них не бери
Просто ляг и умри
А после посмотрим что у них там, внутри...





Под небом качается люлька
И трос методично срыпит
А в ней штукатурщица Юлька
Кефиру накушавшись спит

А рядышком в летческом шлеме
И связаном мамой кашне
Ища недоделки и щели
Летит бригадир подшафе...






(Ну што ты греешь шахмату в руках?
Давай уже ходи,
господин Президент!)


ЭЛЕКТРОДЕФЕКАЦИЯ

не данко но тоже
Несущий Свет
как имя собственное
на крымнаш
не сущий есмь
потому и след
хотя оставить
парит на крыльях
роняя долу
густой послед
с вкрапленьем алым
кровавой клюквы
шароебенится
ибо слеп
но тянет кабель в корявом клюве

............

где встанут двое там есть просвет
и третий — лишний
на том и церковь
что трое сбоку и ваших.net
с идейных проще
пилить проценты

хотел воскликнуть:
да станет свет!
но все хихикал
как хиггс бозона
слизнув глазурь
улизнул в просвет
шпионский слямзив парик кобзона




СОН

сон до сознания дотронется, и вот --
тобою завладеют непременно
поэзии горячечный кроссворд
и образов мучительная пена
сплетающая вычурный узор
столь убедительный, что жизнь глядится блекло
и птица феникс восстает из пепла
и взгляд ее пронзительно прозор







ТРОЛЛЕЙБУС



Когда  дело швах и судьба как отрыжка горька,
и свежемороженный хек превратился в тупого хорька,
и толпа у пивного ларька отступает в испуге,
и конские дуги впиваются в трость позвонка...

Короче, когда те невмочь пересилить беду,
ты в синий тролейбус вопхнись находу,
смешной, монотонный, надежный,
он жизни закон непреложный.

Там кожа сидений, вольфрам освещения, поручней медь.
Уставься ж в окно и, куда бы там ни было, едь.
Ведь только одно облегчает душевное жженье, –
ни бабы, ни водка, ни даже обильная едь,
движение, брат, постарайся запомнить — движенье...





ОТТЕПЕЛЬ


Воздух пахнет рыбой, рекой.
Колёса грузовиков
роют новое русло дороги. Мне не пройти.
Можно только стоять и смотреть, как рождается
новый ландшафт. Гряда за грядой,
снежные горы хоронят остатки здравого смысла...

Но вдруг очнешься, услышав крик:
— Эй, умник, в сторону отвали, дай нам проехать!

И правда, дома бы лучше сидел...





УЛИЦА


На улице Кавказской кавказцы не живут,
А лишь больные пьяницы лютуют.
Сырую краску неба они запоем пьют,
А после спят, и в ус уже не дуют.

И Лермонтов, кадазесь служил истопником,
Лишь пропивал дырявые карманы.
А мог конноармейским, как Голиков, полком
Командовать, тесня свои романы...

Здесь плачущему сердцу покоя не найти,
На улице Кавказской — вечный вечер.
Ведь плачущее сердце — всегда на пол-пути,
А паруса покой — всегда далече.