Рождение Сокола. П. Нестеров

Рождение сокола. П. Нестеров.
(Из истории Нижнего Новгорода)

Крут Нижний Новгород  с реки,
Отвесны берега у Волги.
«Горами» - звали старики,
С каких времён, не знают толком.

С «гор» далеко видна земля,
На вёрсты многие и дальше…
Леса, старицы и поля,
И деревеньки видны даже.

Птицам завидуешь всегда,
Летящим в даль, в эти  просторы…
Слова Островского тут дам,
В пьесе «Гроза» сказал, который:

«Отчего же люди не летают?
Я говорю, отчего люди не летают – так,
Как птицы…»

Лёгкость полёта манит всех,
Особо с волжской этой кручи.
Кулибин был один из тех,
И Лобачевский, между прочим.

Рос в Нижнем Новгороде том,
Мальчик там, юноша – мечтатель.
И с детства мысли были в нём,
Как птицы ему полетать бы.

Так бы взлететь всегда мечтал,
Глядя на птиц, с высокой кручи…
И он не знал ещё тогда,
Что он дождётся. Будет случай.

Петром Нестеровым, тогда ж,
То, чувство завладело с детства.
То, будущий будет ас наш,
И его крылья развернутся.

Взяв в руки голубя – гадал,
Эту загадку их полёта,
И о своих крыльях мечтал,
Осуществится ль когда это.

Век девятнадцатый сходил…
Под лязг железных паровозов.
Свист пароходов всех будил,
Треск планеров парящих  тоже.

Учебный парк устроен был,
В Нижегородской ярмарке,
Его народ вмиг полюбил,
Хорошим было уже знаком.

Подъём аэростата вверх,
На привязи пока, конечно,
То, новизна была для всех,
В те годы это было – нечто.

Петю, ноги несли туда,
Из корпуса его – кадетов,
Запрещено ж было тогда,
Детям «летать» на аэростате.

И слёзы тут не помогли,
Кассиры – непреклонны были.
Дать разрешенье не могли,
Закон же – не переступили.

Погасли ярмарки огни,
В мечтах детей, полёт оставив,
Дерзкой мечтой лишь тут для них,
В сердцах осталась их, по праву.

Все знаменитости – в «пленэр»,
Средь них был даже Менделеев.
Попов – радиоинженер,
Савва Морозов… Кто, смелее.

Петя ж гоняет голубей,
Любуясь снизу их полётом…
Их кувырком, всех  виражей,
Немыслимые повороты.

«Вот так бы в небе мне летать,
Такой бы самолёт построить…»
Воздушных змеев делать стал,
О них сказать немного стоит.

Огромны и добротны, те,
С трещотками, даже с горбами.
Соперников устрашить тех,
Когда столкнутся почти лбами.

В Америке же в эти дни,
(О том газеты сообщали)
Впервые в воздух поднялись,
Там, братьев Райт – аэропланы.

Те, воздуха – уж тяжелей,
То – авиации рожденье!
1903 год - на Земле,
Петру – «16»! День рожденья!

Выпуск кадетов – через год.
Кем быть ему? Он весь в сомненьях.
С семьёй советуется тот,
С матерью, братьями. Их – мненье?

Отец с портрета там глядел,
В два года Пети, как не стало…
И он совет сейчас бы дал,
Отца в тот миг, как не хватало.

Штабс - капитаном отец был,
Он воспитателем работал,
В кадетском корпусе служил,
Где сын учился его, Петя.

Сын обладал острым умом,
Физику, с математикой знал чётко.
Чертить и рисовать он мог,
Учился, в общем, он в охотку.

Устойчив чрезвычайно, тот,
В решениях, что принимает.
Характер динамический. Всё то,
Он от отца перенимает.

Влиянье мамы было в том:
В сознанье воинского долга.
Честность, правдивость же во всём,
Патриотизма чувство стойко.

То – идеальный тип уже,
Как будущего офицера.
Кем стать тут твёрдо он решил,
В силы свои тогда поверив.

Должен он, офицером стать,
Вот так судьба определилась.
Так музыкантом он не стал,
Хотя талант тот находился.

Не стал художником к тому ж,
Хотя, его пейзажи Волги,
Все профессиональны уж,
Но, всё отставил он в итоге.

И вот поехал через год,
Из города - ему, родного.
И голубей раздарит тот,
Из всего того дорогого.
Прощался с детством навсегда,
И с юностью, такой хорошей…
Из той поры уносит там,
Свои мечты, решенья тоже.

Прощался с городом тогда,
С церквушкой, в городском пролёте.
Где Кузьма Минин лежал, там,
Гордился он собратом этим.

И путь его ещё лежал,
В дом Добролюбова, к музею.
Опальный критик был. Эх, жаль,
Который первым там «прозреет».

Увидел первым он тогда,
Во мраке серости и пьянства,
«Луч света в тёмном царстве» там,
Резко нёс обвиненья царству.

Пётр все книги прочитал,
Серии «ЖЗЛ», любимой.
И понял точно он тогда,
Решенье - непоколебимо.

И суждено ему понять:
Если идти такой дорогой,
Готовым надо значит быть,
К терниям. К трудностям в итоге.

Но ведь, сказал один из них,
Слова: «Через тернии к звёздам!»
Девиз великих людей всех,
Но, встать на этот путь не просто.

Пришёл на берег он крутой,
Где он мечтал о самолётах.
Летящих над волжской водой,
Стремящихся в просторы эти.

Ещё ж не знает ничего,
Что ждёт его в дальнейшей жизни,
Ещё не знает и того,
Что про него есть уже песня.

«Песня о Соколе» была ж,
Ту, сочинил нижегородец.
И через десять лет слова ж,
Друзья ж возьмут, с ним попрощаться:

«Как Сокол смелый, летал ты в небе,
Врага низвергнув, погиб героем…»
Да, не дано нам приоткрыть,
Завесу времени, лет – тучи,
Откуда Нестерову знать,
Его «ждёт» памятник над кручей.

С берега, с выси глядя вниз,
Где он завидовал полёту,
В высоком небе стаям птиц,
Мечтал он там о самолёте.

Будет памятник ещё ж тут,
Лётчику Чкалову – герою…
Родится лётчик в тот же год,
Как, Нестеров покинет город.

Чкалов себя всегда считал,
Нестерова – наследником.
Гордился очень тем всегда,
Тут был всегда по праздникам.

Два года Нестеров летал,
Занялся высшим пилотажем.
Ночным полётам свет он дал,
В дальние рейсы летал так же.

Аэро- фото съёмку вёл,
Автор двух самолётов так же,
Первый в мире ТАРАН провёл,
Последний бой будет, к тому же.

В 1914 году,
То – в сентябре случится это.
И вот в воздушном он бою,
Таран свершит на самолёте.

Оборвалась так жизнь его:
«Короткая до боли в сердце…
Но яркая…» – так про него,
Гагарин Юрий отзовётся.
-------------------------
Нестеров Пётр Николаевич (1887-1914год)
Основоположник высшего пилотажа.
В 1913 году выполнил впервые «Мертвую петлю»,
Названную петлёй Нестерова.
Есть переходящий кубок Нестерова, за высший пилотаж.