НеРавенство

Да, я знаю, у тебя там райские кущи, билеты в один конец,
Много нового, ни минуты не простаивая в вагоне.
Ты сам себе господин и надсмотрщик—лжец,
Все твои достижения просматривает на перроне.

Я же — певчее дитятко, сто лет не разобранный хлам.
Поперёк дивана валяюсь полгода, скребу когтями.
Я — доска позора, и стыд бледнолицых мам,
Перед гувернантками и толстыми тетечками, мир расталкивающими локтями,
Я мешаю свой бессонный бред огромными лопастями
И все обещаю себе жить без драм. ;

Я — гранатные косточки, всех-под-одну-гребенку, и, да,
Мне бы выжить и прекратить мяться и материться.
Всем наверх, а мне отдышаться и маяться от стыда,
Ища себя в прохожих, буквах и чьих-то лицах,
Подниматься с кровати, доходить до ручки, молиться,
Снимать с позвоночника тонны льда.;

Тебя же таскать в крови и где-то в сетчатке глаза, на самом дне,
Кормить по утрам мороженым, петь романсы,
Быть кем-то большим, чем все слова, происходить извне,
Учитывая все тонкости, колкости и нюансы.
Однажды, когда ты вернёшься, а я стану старше, сровняю шансы,
Мы сядем вечером, где-то в тёплом кафе...
Наравне.