Я не вхож в дома своих близких...

Я не вхож в дома своих близких,
мне не рады все те, коими я дорожу.
Если честно, мой голос стал таким тихим,
что сам себя я не слышу, когда говорю.

Преумножается скорбь в молодом теле,
закрепляя за ним статус меланхолика.
Я не уважаю практически всех и терплю по мере
нужды в спасении от своей одинокой хроники.

Я слыл, до известной степени, человеком
правильным: не пил, не курил, был вежлив.
Но не прошло и сотой части нашего века,
как взгляд со стороны стал более верным.

В свои молодые годы я пресыщен жизнью.
Пребывая в стране садов, я нахожусь вне массы.
И пусть мой индивидуализм превосходит мысли
толпы, слишком многие вещи меня не красят.

Я бреду, словно в выжженном поле брани,
в никуда, обходя горы трупов и дыша черным дымом.
Как минимум, десяток грамм соли припорошил мои раны.
Я живу для себя и ничем не обязан миру.

Я ни разу не предавал людей извне,
но зато регулярно проделываю это с самим собою.
Выходов крайне мало, но один я вижу в вине,
что я жажду испить, вслушиваясь в звуки прибоя.

Я не протагонист романа, чье авторство
принадлежит мученику джазовой эпохи,
чтобы огням маяка присваивать качества,
им не свойственные; они лишь освещают морские потоки.

Я единственный, кто способен написать свой портрет.
Пусть я бездарный художник, но составить смог заготовки.
Я перерос самого себя, но, увидев меня спустя пару лет,
все и подметят, что легкую осовелость с испанской бородкой.