Уличная

С одной семьею был знаком:
Отец веселый, сильный, умный,
И сын прекрасно сотворён –
Во всём подвижный, внешне чудный.

А мать! Изящна и стройна,
Дышала  дивной чистотою,
И белокурая волна
Сливалась с нежной красотою.

Хватало щедрой доброты
Счастливцу-мужу и ребенку;
Но деликатно не забыт
И гость – всё мило, с шуткой, тонко.

Её я видел не цветком,
А редкой вазою хрустальной
Стерильным вытерта платком
И недоступна взглядам сальным…

И вдруг! Знакомый во хмелю
Похвастал спьяну за бутылкой,
Что он, де, знает ту семью
И близок был с хозяйкой пылкой.

Нет, нет! Я верить не хотел,
Такому в жизни не свершиться –
Видать, изрядно захмелел
И вздумал глупо похвалиться.

Но случай, всё-таки предстал
Развеять тяжкие сомненья:
К нему однажды постучал
В один из светлых дней весенних.

Ни на йоту не смущён,
Открыл он дверь, заулыбался,
И вдруг! Мучительный поклон
ЕЁ! Уж лучше б обознался!

Смотрю, молчу, сказать нет сил:
Бутылка, рюмки недопиты…
Невнятно что-то пробасил
И прочь ушел, ну, как побитый.

И сразу ваза расплылась.
Возник стакан от пальцев в пятнах!
И святость к дому унеслась –
Так было гадко, неприятно.

Другой расхвастался о ней,
О третьем тоже рассказали…
«Букет» мужчин все рос сильней –
Все обнимали и … плевали!

То на работе юбилей:
В попойках с жадностью ласкалась.
Сначала с тем, кто поглавней,
Потом «прислуге» доставалась.

То на дороге подмигнёт
Водитель собственной машины.
Домой… попозже подвезет,
Ну, а пока еще мужчина.

То вскинет руку: «Шеф постой!
Свези, голубчик, срочно надо!».
Но скоро в просеке густой
Сиденье пачкала помадой!

И вот стакан уже померк.
И на душе за мужа дурно:
Ведь он – прекрасный человек,
Любил-то… уличную урну!

1979